— Вы будете принимать его в резиденции?
— Пожалуй, нет. Но мне бы хотелось провести этот чудесный вечер где-нибудь недалеко от дома, скажем, в Лондоне…
Нергаль слабо махнул рукой, отпуская слугу. Рискуя поскользнуться на начищенном паркете, Джеймс бегом удалился из зала.
Какое-то время черный кардинал смотрел на высокие белые двери, за которыми рысью скрылся камердинер, потом, как будто вспомнив о виски, выплеснул его остатки в камин. Против всяких законов физики, вверх, к вытяжке, поднялся ровный столб голубого пламени.
— Что ж, фигуры расставлены, пора делать ход. — Нергаль усмехнулся. — Черные, как всегда, начинают и выигрывают!
У выхода из станции метро «Оксфорд Соркес», там, где торговую Оксфорд-стрит пересекает Риджент, весь день не стихает людской круговорот. Строго одетые, при обязательном галстуке мужчины и всегда спешащие, утянутые в деловые костюмчики женщины смешиваются здесь с радостными по жизни, белозубыми неграми и наводнившими Лондон выходцами из Юго-Восточной Азии. На этом пятачке часто можно встретить раскормленных, громкоголосых американцев и субтильных, престарелых японцев с непременной видеокамерой в руках, которых, судя по их числу и похожести, поставляют из Токио оптом. В этой вечной толчее и неразберихе очень легко потеряться, но и встретиться тоже нетрудно, особенно если знаешь того, кого ждешь.
Плотный, среднего роста мужчина, по-видимому, знал. Нервно теребя в руках неизбежный для Англии зонтик, он рыскал глазами по толпе в надежде не пропустить знакомое лицо, вертел из стороны в сторону лысеющей головой. При взгляде на этого джентльмена невольно создавалось впечатление, что предстоящая встреча имеет для него чрезвычайно важное значение и он многое бы дал, чтобы только не упустить свой шанс. И все же мужчина вздрогнул, когда за его спиной кто-то неспешно и громко покашлял в кулак.
— Простите, Серпина, я, кажется, немного опоздал! — произнес низкий приятный для слуха баритон. Легкий акцент говорил о шотландском происхождении незнакомца.
Серпина резко обернулся. Перед ним стоял невысокий, сухощавый господин в темном, отлично сшитом костюме и подобранной к нему в тон шляпе, из-под широких полей которой на мир смотрели холодные, стального цвета глаза. Во всем облике мужчины было нечто птичье, хотя манера говорить и держаться выдавали его принадлежность к высшему обществу.
Доли секунды Серпине хватило, чтобы выражение его гладкого, сытого, но какого-то помятого жизнью лица преобразилось. Теперь на нем было написано полнейшее счастье, хотя от его визави не ускользнула тень промелькнувшего в глазах страха. Не зная, что делать с собственными руками и зонтом, Серпина неловко прятал их за спину.
— Сэр! — не без труда выдавил он из себя. — Для меня большая честь…
— Пустое, Серпина, не тратьте слова, они вам еще пригодятся. — Нергаль окинул взором подчиненного. — А вы неплохо выглядите. Поправились, по-видимому, отдых пошел вам на пользу… При слове «отдых» тонкие губы человечка сами собой сложились в саркастическую улыбочку. — Вам можно даже позавидовать, — продолжал черный кардинал, поворачиваясь и устремляясь вместе с толпой по переходу на другую сторону улицы. Оказавшись на тротуаре, Нергаль свернул в сторону Пикадилли и пошел против потока людей, которые, как ни странно, уважительно расступались, как волны перед носом океанского лайнера. Серпина же, догнав шефа, пристроился рядом так, чтобы собственным телом прикрывать его от возможных столкновений.
А он измельчал, думал Нергаль, наблюдая, как бывший советник, на манер краба, двигался боком, забегал вперед и заглядывал ему в глаза. Куда-то подевались уверенность и даже налет барственности, место которых заняла мелочная суетливость. Да, видимо ссылка никому не идет на пользу… Впрочем, все это быстро пройдет, если дать ему шанс занять прежнее положение…
Между тем, они свернули с Риджент-стрит и углубились в лабиринт боковых улиц, ведущих к району Мэйфэа. Здесь было меньше машин и прохожие попадались значительно реже. Нергаль шел уверенно, как если бы точно знал, куда они направляются. Заглядывая по ходу в переулки, он бормотал:
— Где-то здесь был паб, в который века полтора назад я заглядывал едва ли не каждую неделю. Ах, какая прошла эпоха, какие люди! Генри Вуд, Диккенс… Вы, случайно, не захаживали на его чтения? Напрасно, это получалось у Чарльза неплохо, многим нравилось. Помнится, и я, бывало, утирал непрошеную слезу…
Так, то ли балагуря, то ли ворча себе под нос, Нергаль в сопровождении Серпины миновал несколько улиц, пока вдруг не остановился.