Величайшим писателям современности или пророкам древности творческий дух даёт возможность увидеть всю Книгу Жизни, весь «план», рассчитанный на «смехотворно короткий срок» в пару тысячелетий. Просто великим писателям доступна та часть «плана», которая касается одного народа в масштабах двух-трех веков. И кроме как из глубин собственной психики, из доступных слоев «коллективного бессознательного» ни одному писателю не удавалось найти сюжеты и образы, совпадающие с глубинными желаниями и фобиями большинства читателей. Не может быть исключением и великий американский писатель Айзек Азимов.
Мы уже заметили, что в сюжете Трилогии начальные «селдоновские кризисы» имеют сходство с известными нам кризисами в ранней истории Соединённых Штатов. А сама история США неотделима от истории развития мировой системы капитализма. Попробуем теперь более внимательно проследить все повороты в истории Первой Академии, созданной на дальней периферии цивилизованного мира, и сравним эти «селдоновские кризисы» с реальными кризисами и взлетами американской истории.
Начальный кризис, приведший к основанию Академии, можно обозначить как «нулевой», поскольку случился он в далеком имперском центре. Но точно также бывшие британские колонии на другом краю Атлантики получили де факто, а потом и де юре самостоятельность из-за революционного кризиса на континенте. Иммануил Кант, автор философской теории «чистого разума» и программы движения к «всемирному гражданско-правовому состоянию» мог, как и главный герой Трилогии, следить за началом масштабного государственного эксперимента по воплощению своих идей. И точно так же как «ворон Селдон», Кант мог увидеть первые плоды первой из предсказанных им революций – Французской.
Первый кризис, в который будет вовлечена Первая Академия, связан с имперскими амбициями и экспансией самого большого из близлежащих к Терминусу королевств – Анакреона. По сюжету первой книги Трилогии монарх Анакреона ставит власти Первого Основания перед фактом колонизации пустующих земель. Однако в результате активной дипломатии одного из первых мэров Терминуса анакреонский король был вынужден буквально сразу же заключить сделку и убраться с только что приобретенных территорий.
Удивительное совпадение, но аналогичный случай был зафиксирован в ранней истории Соединённых Штатов. 30 ноября 1803 года французский император Наполеон I на основании тайного договора с Испанией вступил в официальное владение огромными территориями Среднего Запада, простиравшимися от Нового Орлеана и вплоть до нынешних канадских провинций. Французская Луизиана занимала четверть территории нынешних США. Однако всего лишь через три недели после внезапного для остальных европейцев появления огромной базы Наполеона на берегах Миссисипи состоялась так называемая «Луизианская покупка» - один из главных политических подвигов третьего президента США Т.Джефферсона. Этот мирный дипломатический успех не мог бы состояться без поддержки европейских держав, озабоченных не столько судьбой США, сколько усилением Франции.
Второй северо-американский кризис с участием европейских атлантических держав также связан с именем Наполеона, но только другого, точнее – Наполеона Третьего, племянника и тоже узурпатора власти. Также и во втором «селдоновском кризисе» против Терминуса действует регент-узурпатор, наследник монарха, заключившего предыдущую «луизианскую» сделку. Впрочем, острый гражданский конфликт внутри Первого Основания в описании Азимова не дотягивает до масштабной Гражданской войны, каковая разразилась в США в 1961-65 годах. Но если учесть «двойное подчинение» Терминусу и ближним монархиям общей экономической системы, то аналогия будет более близкой. Такое же двойное подчинение имела вся атлантическая торгово-экономическая система в середине XIX века, а рабовладельческие южные штаты экономически и политически тяготели к Британии и Франции, а не к либеральному Северу. Так что мятеж на флоте, созданном силами Первой Академии, но оказавшемся в руках её противников вполне описывает ситуацию.
И точно так же, как во время первого, «луизианского» кризиса помощь «северянам» пришла извне, из самой имперской Европы. Именно либеральные, освободительные идеи, провозглашенные президентом Линкольном, стали основой для формирования широкой политической коалиции, направленной против «узрупатора» и его британских союзников. Наибольшее значение возымело присутствие в Атлантике мощного флота, направленного российским царем-«освободителем». Так что именно идеология, либеральная «религия разума» была важнейшим фактором победы Севера и сохранения единства США, развития и дальнейшей экспансии великого исторического проекта.