Что характерно, как и в американском медиа-мэйнстриме, в азимовской Трилогии об аресте героя-диссидента Деверса сказано вскользь и много позже.
10. От фантастики к фэнтези?
Именно так воспринимается переход от первой ко второй части второй книги азимовской Трилогии. Когда я читал книгу в первый раз в 1992 году, я так и воспринял этот явно наблюдаемый водораздел примерно посредине всей Трилогии. Это прощание с «планом Селдона» во время очередного кризиса стало разочарованием не только для героев романа, но и для читателей. Ведь нам тоже хотелось увидеть торжество позитивной науки в гуманитарной сфере. И тут такой облом.
Сама постановка вопроса о непредсказуемости на основе теории Селдона фактора мутации, влияющей на развитие психики человека, выглядела как окончательный отказ от первоначальной «научной» постановки вопроса. Это сейчас, имея за спиной опыт работы с текстом булгаковского Романа, можно понять, что именно так и обстояло дело. Азимов действительно перечеркивает первоначальную картезианскую модель будущей науки. Но это не означает, что он отказывается от «фундаментальной психологии».
Если бы я был более наблюдателен в 1992 году, то мог бы уже тогда заметить, что азимовский «космический мутант» Мул очень даже перекликается с гумилевской теорией «космической мутации» как источника «пассионарности», то есть свойства психики, дающего активному меньшинству возможность влиять на пассивное меньшинство.
Поэтому подлинное значение всей этой странной «истории Мула» я смог осознать лишь сейчас, когда стало возможно сопоставить сюжет Трилогии с уже осмысленным сюжетом булгаковского Романа. При его истолковании мы тоже нашли некий содержательный водораздел между первой и второй частью Романа. Любопытно, что водораздел в Трилогии приходится на 59-ю главу, если считать все главы всех книг подряд. А всего в Трилогии 96 глав, ровно в 3 раза больше чем в Романе. Разделив 59 на 3 получим 19 и еще две трети главы. Что довольно точно совпадает с началом активного участия Маргариты в действии Романа.
И в сюжете Трилогии тоже, в её второй трети, и тоже после слов «часть II» впервые главным действующим лицом оказывается женщина по имени Байта. Это уже гораздо более важное совпадение. Но еще интереснее, что возникший по ходу сюжета треугольник – жена, муж и опекаемый женой жалкий маэстро, оказавшийся в итоге могущественным повелителем Вселенной, образует впечатляющую параллель с сюжетом «Мастера и Маргариты».
Кого-то из читателей могла не слишком убедить моя сказочная интерпретация отношений Маргариты с мужем как пленницы с Кощеем, а мастера и Воланда – как одно и то же лицо, но в разных ипостасях. Но у Азимова, как и положено американскому автору, вся сложная конфигурация выписана весьма конкретно, без полутонов и намеков, непонятных простой публике. Мул – действительно оказывается и самым влиятельным субъектом в мировом масштабе, но одновременно и самым слабым, достойным жалости и утешения. В одной ипостаси он «царь царей», диктующий свою волю диктаторам и вождям повстанцев. С другой стороны – он же всего лишь жалкий шут, преследуемый властями, но привечаемый за свое мастерство владения сложным инструментом, непосредственно воздействующим на эмоции людей и их способности к интуиции.
В Романе таким же инструментом воздействия на массы является «пятое измерение», созданное в епархии материалиста Коровьева. Так же и здесь, фантастический мультимедийный инструмент «видеосонор» создан в материалистической Первой Академии, но становится мощным инструментом в руках Мулах, обладающего каким-то интуитивным или иным фундаментальным знанием психологии людей и потому способным воздействовать на психику политиков и генералов, и влиять на общественные настроения.
Еще одна сказочная интерпретация, которая у Булгакова сделана мельком, полунамеком – это сравнение с легендарным халифом Гарун-аль-Рашидом. У Азимова эта линия прописана четко. «Царь царей» покоренной Галактики не только маскируется под простолюдина, но благодаря своим знаниям или интуиции оказывается всегда в нужном месте в нужное время, чтобы повлиять на ситуацию в нужном ему направлении. При истолковании 22-23 глав Романа мы уже обращались к этому сюжету: «ибо алкал Я, и вы дали Мне есть; жаждал, и вы напоили Меня; был странником, и вы приняли Меня; был наг, и вы одели Меня; был болен, и вы посетили Меня; в темнице был, и вы пришли ко Мне» /Мф 25,35-36/. Или ещё: «Я есмь Альфа и Омега, начало и конец, говорит Господь, Который есть и был и грядет, Вседержитель…Я есмь Альфа и Омега, Первый и Последний» /Откр 1, 8-10/.