Но физическое уродство образа Мула ничто по сравнению с моральным уродством, приписанным Мулу в третьей книге. Получается, что душа автора Трилогии, его творческая среда только так и представляет себе великую личность – как закомплексованность вселенских размеров. И если уж такое «величество» получает власть над миром, то единственной оставшейся жизненной целью для него становится месть всем нормальным людям. Ведь вот так прямо и написано, чёрным по белому. А мы-то все удивляемся, почему это американская элита, получив от советских лидеров ключи от однополярного мира, все последнее время только и озабочена мелкой местью России и всему миру. Психологический механизм компенсации комплекса неполноценности – тот же самый, что и в случае с большевистской элитой, получившей от русских власть над одной шестой мира, и вместо понимания мотивов мстившей, мстившей и мстившей русскому народу за свою неспособность к любви и пониманию, за отсутствие «масла в светильниках».
Однако, если все-таки следовать рациональной логике, а не эмоциям отвергнутой «невесты», то концы здесь у Азимова совсем не сходятся. Впрочем, логических неувязок и голливудских ляпов в Трилогии более чем достаточно. Но большинство из них не имеют особого значения и лишь подчеркивают условность футуристического антуража. Например, анахроничный выбор подарка из механической печатной машинки и «принтера» со свойствами искусственного интеллекта, или прибытие на Трентор гиперсветового лайнера со свежими газетами. Однако логическая неувязка с психологическим портретом Мула имеет более чем принципиальный характер.
Собственно, именно в этом пункте мы, наконец, обнаружили ту самую фрейдистскую идейную основу, скрепляющую американскую элиту. Одним из краеугольных камней фрейдизма как картезианской мировоззренческой системы является признание ранней детской травмы как основы развития всякой неординарной личности. И если даже сами великие ученые и писатели отказываются признавать такую травму, то фрейдисты успокаивают – мол, это защитная реакция амнезии.
А как же еще объяснить появление великих личностей в мире, где нет сверхличности? Если мы не признаем существование того самого Творческого духа истории, который посещает «квартиры» в доме №302-бис. Тогда остается лишь случайность в виде мутаций и детских травм, которые эту мутацию заставляют проявить. Это не просто точка зрения или гипотеза, это принцип мировоззрения.
Но что еще удивительнее, что этот иррациональный фрейдистский символ веры как-то ухитряется уживаться в одном флаконе с естественнонаучными подходами, например – с кибернетикой. Однако, если следовать рациональным принципам кибернетики и системного анализа, то Мул – это антикризисный центр, перехвативший управление в период глобального кризиса и развала прежнего «академического» центра системы. Даже для того, чтобы перехватить управление в кратчайшие сроки и уметь перенастраивать эмоциональную сторону психики людей, нужно обладать не только макромоделью системы, но и знанием психологии, внутреннего мира. Неважно при этом, вербализовано это знание или интуитивно. Тогда получается, что Мул легко справляется с неврозами, дефектами психики всей элиты, но сам при этом остается дефектным невротиком. Он легко освобождает генералов, спецслужбистов, вождей подпольщиков от чувства взаимной ненависти и мщения, но сам при этом одержим еще более глубоким желанием отомстить всем сразу.
Нет, конечно, в фантазийных романах и не такое попрание всякой логики и эстетики бывает. Но Азимов – не Желязны, он написал великую книгу, можно даже сказать – пророческую. Но в отличие от Булгакова, жившего в эпоху Великого перелома, Азимов как мастер не смог выйти за рамки господствующего мировоззрения. Не было у него стимула в виде внешней угрозы и внутреннего сопротивления. И кроме того, нужно учесть качественную разницу в возрасте между Азимовым и Булгаковым в момент написания книг.
В момент начала работы над Трилогией Азимову всего 22 года. А если кто-то помнит, мы при анализе 32 глав булгаковского Романа сопоставили им 3 раза по 12 стадий развития не только идей и сообществ, но и личности. Для современного человека каждой стадии развития примерно соответствует два года плюс минус считанные месяцы. Соответственно, Азимов перед началом работы над книгой оказался в ситуации изоляции от прежней университетской среды, почти как бывший ученик Берлиоза в 11 главе. Написание первой книги может примерно соответствовать 12 стадии Надлома, второй книги – 13 стадии, третьей – 14 стадии.