Василий достойно и примечательно внёс свою лепту в прощание с добрым и хорошим человеком, прозванным среди ближайших друзей и многочисленных знакомых «миротворцем». И это подтвердилось присутствием на его похоронах около двух сотен человек.
На следующее утро, получив от врача карт-бланш на нормальное функционирование уже в ближайшие дни, Платон решил начать свой лыжный сезон на следующий день. К тому же снега нападало вполне достаточно. И пошёл он опять по привычному маршруту от Новокосино к Салтыковским озёрам, мимо дачи Варвары и Егора.
Ксения же вместе с закадычной подругой Мариной в этот день съездила в Московскую государственную консерваторию имени П.И.Чайковского на фортепьянный концерт из произведений И.Брамса.
Женщины, даже в отсутствие своих чуть престарелых мужей, а может и благодаря этому, получили истинное удовольствие от давно забытого эмоционально-психологического воздействия на них.
Следующие шесть дней невольных зимних каникул проходили по одному и тому же сценарию. Лыжи, душ, обед, дрёма, лечебные зарядки, походы с женой по магазинам и сидение за компьютером или телевизором, по которому опять молодые дикторы в истерическом тоне доносили новости до, вынужденных их терпеть, многочисленных телезрителей.
Лишь девятого января Платон позвонил Надежде и поздравил её с днём рождения.
А в первый рабочий день после каникул олигархов, в воскресенье одиннадцатого января, Платон не стал уподобляться своим сослуживцам и подарил Надежде букет Ирисов, купленных им на свои деньги и подаренных от себя лично, в отличие от несвоевременного букета из тёмно-бардовых роз, неожиданно подаренных Надежде утром, но специально в отсутствие Платона.
Надежда обрадовалась и подтвердила желание объединиться с Платоном в праздновании их дней рождений.
За два дня до ожидаемого события они начали закупать продукты, полностью выполнив свой план.
Накануне торжества, завершив очередные покупки к празднику, возвратившийся из столовой, Платон традиционно сел попить чаю. Но не тут-то было. Его спокойное мероприятие было прервано Алексеем, бесцеремонно влезшим со своим хамским мерилом:
– «Ты чего ешь?! Закупленные на завтра продукты!?».
– «Нет! – разочаровал его Платон – Чай пью!».
В процессе подготовки к праздничному событию выяснилось, что на него приедет сразу пять человек из института во главе с Ольгой Михайловной. Соответственно и подарок Платону готовился не хилый.
Всё это вызвало дикую зависть и стоны со стороны Гудина:
– «Когда мне было шестьдесят, никто из института не приезжал и подарков мне не дарил, хотя я старейший его работник! А Платону за что? Он здесь без году неделя. И то, только числится. Да и образования медицинского не имеет?! Это безобразие! Я это так не оставлю!» – чуть ли не визжал он наедине с Надеждой.
И не оставил. Ведь он просто выходил из себя от зависти и возмущения.
Хотя Платон и предложил Надежде, в качестве демпфера этой чёрной зависти, сообщить Гудину, что руководство едет не к нему, а к ней, а подарок ему дарят, как бы провожая его на пенсию и увольняя из института, той это сделать не удалось, или не захотелось.
Более того, по непонятным причинам их руководство, сославшись на срочную занятость, у праздничного стола так и не появилось, прислав за себя сослуживцев рангом пониже.
Но Платон с Надеждой не унывали.
Без руководства было даже как-то свободней и непринужденней.
Зато воспрянул духом Гудин.
Ведь всё-таки Платону не было оказано большей почести, чем в своё время ему.
Представители института вручили юбиляру дорогую электробритву, а имениннице всего лишь крутые электрочайник с электроутюгом и шикарный букет из семи красивых нежно розовых роз.
Платон втайне очень надеялся на поздравительный адрес от администрации и ближайших коллег, как это обычно традиционно делали в порядочных научно-исследовательских институтах, солидных предприятиях, и во всех министерствах, – что точно знал Платон, – но этого он не дождался.
Хотя Платон в своё время специально предпринял подготовительные шаги, по своей инициативе купив большую, красивую, двухстворчатую открытку – адрес Надежде, а теперь ещё подарив стихи начальствующим юбиляршам, но обратной связи его души порыва от них не последовало.
Его порыв где-то по дороге испарился, не нашёл чуткого отклика.
Зато чутко откликнулась Нона. Она поздравила юбиляра раньше всех и наедине, вручив ему свой личный подарок в красивом подарочном пакете.
К упакованному в фирменную металлическую банку цейлонскому чёрному чаю «Чёрный ром» известной фирмы «Бонтон», она добавила коробку шоколадных конфет ассорти. Вдобавок ко всему поцеловала юбиляра в щёку, оставив на ней трудно смываемые следы своей симпатии.