Покрасневший, словно синьор Помидор, агрессор сжал свои холеные ручки в толстенькие кулачки и буквально ринулся на своего добровольного лечащего "доктора", совершенно не оценив оказанного ему благодеяния.
"Вот и делай после этого людям добро, - подумал разочаровывающийся на глазах в человечестве Максим, - хотел как лучше, а получилось, что получилось".
Неловкий юноша, пока Максим предавался столь глубоким почти философским размышлениям, все пытался взмахами рук поразить своего соперника, но потряс только воображение опешившей от этой картины небольшой колонии клуш. Помойные чайки, несомненно, решили, что присутствуют при попытке конкурента взлететь, но, на их счастье, неповоротливому молодому человеку полноценный полет не удался. Хоть тот миг свободного падения, что совершил наблюдаемый объект, запнувшись о несвоевременно встретившуюся на пути ногу не успевшего уступить дорогу Родина, заронил в их сердца зерно тревоги.
К огорчению Родина продолжение у этого эпизода вышло совершенно удивительное. Злопамятная Оленька, с присущей ей решительностью, отпихнула в сторону оторопевшего от такой несправедливости Максима. Распускать руки Оленька не стала, она нанесла удар совершенно иным образом, но это было весьма эффективно. Оленька с огорчённым сверх всякой меры лицом бросилась к павшему от собственной некоординированности молодчику.
- Ромочка, что с тобой, ты не ушибся?
Тут надо сказать, что волноваться было совершенно не о чем. Физически Рома не пострадал. Настоящей потерпевшей могла бы выступить лишь помятая сверх всякой меры трава, да слегка испачканная Ромина рубашка. Другое дело моральный аспект. Впрочем тут начинаются такие юридические дебри от которых лучше держаться подальше.
- Тут мягко. На травке, говорят, полезно лежать. Богатыри так силу у Матушки-земли просят. - Максим поделился знаниями, впитанными с детскими сказками.
- А ты вообще молчи. - Оля сердито зыркнула на Максима. - И иди, знаешь, куда.... Я собираюсь всю оставшуюся жизнь радоваться твоему отсутствию.-
Девушка уперла руки в боки и сверкала глазами. Выглядела она в этот момент, между нами говоря, весьма обольстительно. Сдаться в плен такой воительнице почли бы за честь самые мужественные противники.
На оскорбления и стоны так и продолжавшего обнимать мать - сыру землю Ромочки, оба не реагировали.
Накалявшуюся атмосферу взаимных упреков прервал страдальческий трубный зов, донесшийся с центральной улицы поселка.
- Что это? - Роман бросил встревоженный взгляд на свою спасительницу.
- Тебе этого не понять. Это марширует завтра Великой страны. - Максим подсказал, что если встать на скамейку, то все будет прекрасно видно.
Теперь уже всем явно слышались звуки фанфар и барабанная дробь, изредка прерываемая истошными возгласами горнов. Вставшей на садово-парковый инвентарь Оленьке действительно было видно, как на автобусное кольцо вынырнула голова торжественного парада из почти сотни обитателей пионерского лагеря - "Колос".
Первые ряды шли красиво, печатая шаг: чувствовалась многолетняя выучка. Взбитая ногами пыль тесно и густо поднималась в воздух. Из-за нее в кашляющих последках строй совершенно распался и растянулся эдакой связкой сарделек. Тут густо, а там пусто.
Какофония, создаваемая барабанами и горнами, неожиданно целительным образом подействовала на поднявшегося с земли Романа и неловко взгромоздившегося рядом с девушкой. Стоявший с другой стороны Максим даже решил, что пионерские барабаны по силе воздействия на две головы превосходят шаманские бубны, коль сумели в единый миг излечить лежачего больного.
- Ерунда. Нашли на что глядеть. - Роман злобно уставился на соперника.
- Угу.
Оля продолжала смотреть, как в поле зрения появился транспарант с интригующей надписью, "Все на борьбу с морганистами", затем другой, "Слава русскому народу". Шествие продолжалось недолго, и вскоре замелькали самые непрезентабельные опыленные до неприличия пионеры, брошенные начальственной рукой в последние ряды.
- И часто у вас такой праздник? - Максим пытался галантно подать руку, но был демонстративно проигнорирован.
- Как ты себя чувствуешь, Ромочка? Тебя не тошнит? - Изменчивое настроение буквально требовало наказать предателя - Максимку за вчерашние терзания, коль подвернулся такой удобный случай.
- О горе мне, горе, отвергнут и унижен, удаляюсь испить позор в одиночестве.
Тут словно аккомпанируя этой трагической фразе, драматически исторгла тугой звук огромная медная труба оживленная накаченными легкими пионера-активиста.
Оставив "царицу души" оказывать первую помощь страдальцу, который мог похвастать самой скучной и обиженной миной во всем поселке, Родин двинулся работать. Деньжата бы сейчас чрезвычайно пришлись кстати. Поговорка, что время - деньги совершенно не нашла бы отклика в его сердце. Времени у Максима был целый вагон, а вот денег почти что нисколько. Хоть он и не верил, что деньги решают все вопросы, но кое в чем без них, согласитесь, никак не обойтись. Стремительно развесив мокрые вещи по решетчатым спинкам кроватей, Родин переоделся и поспешил навстречу трудовому подвигу.
Максима радостным лаем приветствовал рыжий как лиса ухоженный шпиц. Это было вовсе не заморенное городское животное. Собаки, живущие в четырех стенах, завидовали бы ему черной завистью. Да только нет в мире совершенства. В каждом месте найдется повод для недовольства. Наш шпиц тоже не был исключением. Он страдал. Застоявшийся без охоты пес вынужден был уподобиться низкородным дворовым шавкам. Пусть его шею обвил декоративный ошейник, украшенный немыслимым количеством бисера, дела то это не меняло. По собачьим меркам не стоит внимания, что за подобный аксессуар иная модница не думая заложила бы ну если не душу, то что-нибудь не менее ценное. Сверкая свежевымытой шерсткой, пес скакал рядом с забором и норовил просунуть узкую морду между штакетин и куснуть неосторожного прохожего. Ему уже настолько явно надоело бессмысленное дачное существование, что он стал охотиться на оводов и мух. Инстинкты требовали не трехразового питания вареными кусочками говяжьей вырезки, а настоящей, живой охоты. Только хозяину было не до того.
Распахнув никем не охраняемую калитку, Родин поспешил к источнику своих будущих доходов.
- Привет. - Сказал он подбежавшему псу.
Присев на корточки он протянул руку, чтобы потрепать собаку за ухо. Это был испытанный прием, чтобы завоевать к себе дружелюбное отношение. Только в этот раз все пошло по-иному. Манерный пес презрительно мотнул головой и, пренебрежительно дернул носом. По его мнению, знакомство следовало начинать с достойного подношения. Поразмыслив, шпиц решил наказать незнакомца за столь бесцеремонное поведение. На время забыв приличия, он даже позволил себе зарычать.
По всем законам тактики следовало немедленно отступать и втягиваться в затяжные маневры. В подобные моменты стоит действовать, а не рассуждать, рискуя целостью брюк. Однако, на Максима совершенно не произвел впечатления предупреждающий рык. Нахмурив брови, он настолько информативно цыкнул на наглую псину, что в мгновенье ока добился от четвероногого забияки должного уважения.
Больше не обращая внимания на расстроенное животное, Родин, открыв капот, с головой утонул в металлическом чреве четырехколесного агрегата. Так никем и не потревоженный Максим ковырялся почти до темноты.
Вечер в эти августовские дни выдался на удивление пригожим. Погода весьма благосклонно отнеслась бы к романтическим свиданиям и словам любви, сказанным где-нибудь в уголке тенистого сада. Ну, в крайнем случае, можно было бы насладиться вкусом нежнейшего мороженного за столиком уютного кафе. Но нет. Все эти радости жизни обошли стороной Родина. Даже вульгарная жажда наживы осталась совершенно неудовлетворенной. Николай Константинович был срочно вызван в город, куда и убыл вместе с присланной казённой машиной.