Товарищ Мещеряков, представитель райкома комсомола постоял несколько мгновений перед началом своего выступления, позволяя запечатлеть себя корреспонденту в наиболее выгодном ракурсе, а потом заговорил о самой прогрессивной, передовой и светлой стране на всем земном шаре. О самых сознательных, смелых, душевных, хлебосольных, духовных, умных, передовых и трудолюбивых жителях этой страны. Ну, конечно, опять о врагах завидующих этим самым счастливым в мире людям и угнетающих трудящихся на всех континентах.
После того как были пригвождены к позорному столбу истории многочисленные враги народа змеиным хвостом потянулись награжденные и время подошло к обеду. Гостей проводили за стол, под надзор Евгении Георгиевны, а Татьяна побежала проверить, как складываются дела у Максима.
Внешне все было вполне пристойно. Площадки для запусков уже были выравнены, утрамбованы и щедро посыпаны песком. Приданные Максиму в усиление мальчишки из первого отряда вполне справились с заданием. Противопожарный щит с красным остроносым ведром, длинным страшным багром и свежеокрашенным огнетушителем был намертво прибит к толстой ни в чем не повинной сосне. Пузатая красная бочка радовала обилием воды. Вокруг поляны то тут, то там виднелись многочисленные красные флажки, точно охотничий клуб проводил мастер-класс по загонной охоте на волков.
Собственно сам запуск произведений местного кружка " Умелые руки" прошел несколько буднично. Ракеты взлетали и взлетали одна за другой. Интересно, по большому счеты, было только в первый раз. Чуть скрашивал ситуацию энтузиазм ведущего и неподдельный детский восторг. Невпечатлившееся высокое начальство вяло выражало одобрение. Фотограф лениво щелкал своей верной камерой - Leica.
Родин в ожидании сигнала терся рядом с "гостями лагеря" и стал свидетелем диалога, что завела матушка Николая Константиновича с подвернувшейся к собственному несчастью Евгенией Георгиевной
.
- Представьте себе, - вещала бабушка Оленьки, - сама поступила в балетную школу, представляете, совершенно без протекции. Представляете, с самых юных лет не слышали от педагогов ни одной жалобы на нее.
- Я сама так и подумала, - отвечала директор вяло. - Не девочка - чудо.
- Талант. Стоит увидеть с какой грацией девочка ходит, сразу понимаешь, что подобное умение приобретается годами неустанных тренировок. - Бабушка не унималась.
Татьяна Николаевна мрачнела на глазах. С организационной точки зрения, может, все было и не плохо, но говорить, что они переплюнули соседний лагерь: это не серьезно. На глаза наворачивались слезы. Неужели все напрасно.
- Сейчас мы народу класс покажем. - Максим как всегда появился не вовремя. - Бабахнем салютом по мозгам.
- Давай, запускай оставшиеся ракеты, надоело все, пора заканчивать.- Пустое бахвальство резануло слух.
Мещеряков уже начал поглядывать на часы. Надвигались сумерки. Окончательное решение о победительнице он так и не принял, да это и не важно. Обе претендентки на место инструктора были достойны друг друга. Что Валентина Юрьевна, что Татьяна Николаевна. Правда то, что он не оставит без должности обеих, соперницам знать не стоило. Катенька уже давно провела назначения через секретариат.
Поездкой он был в целом доволен. Мероприятие прошло пусть скучновато, но ровненько. Даже своя изюминка имелась. Только, так и надо. Всего в меру и без излишней инициативы. Он уже хотел подойти и похвалить свою протеже, как к их группе печатая шаг, подошел худощавый парень. Он вскинул руку в пионерском приветствии и обратился к директору лагеря.
- Евгения Георгиевна, разрешите в честь окончания пионерского лета начать праздничный фейерверк.
- Разрешаю.
Кто бы знал, чего стоил Максиму этот молодцеватый подход. В носу постоянно чесалось, и Родин прилагал неимоверные усилия, чтобы не шмыгать носом.
Наблюдавшая за подготовкой к запуску Татьяна невольно поражалась четкости, с какой работает Родин. В его стремительных движениях было что-то властное. Он будто царствовал над многочисленным воинством заставляя ожить подвластные ему огни. Это волшебное действо настолько заворожило вожатую, что она замерла от восхищения и удовольствия.
Что тут началось. Для восторженной детворы этот вечер превратился в чудесную сказку наяву. Среди ребятни и так-то найдется немного скептиков и тем более циников, твердо стоящих на позициях материализма. Малышне свойственно верить в чудо и волшебство. Все это сегодня являлось перед ними воочию. Чуть раскрашенные воображением перед ними представали пылающие кометы, оставлявшие за собой разноцветные дымные хвосты. Прямо из под земли вырастали огненные фонтаны. Они таинственно и невообразимо сверкали тающими в сумраке огнями. В небе воспламенялись и разлетались множеством трескучих искр звонко хлопавшие шары. Наступивший вечер озаряли разноцветные вспышки.
Тут проняло даже незаметную до сих пор спутницу Мещерякова Кетеван Вахтанговну. Если до сих пор она считала, что ее ничем уж невозможно удивить, то тут она вынуждена была признать, что жестоко ошибалась. Нет, посрамлена она не была, хотя огненная фейерия захватила и ее. Поразили ее лица взрослых, жадно следящих за огненной круговертью. Столько в них было чего-то по-детски наивного и восторженного, что это невольно привлекло внимание опытного манипулятора. Упустить такую возможность она просто не могла. Максим в одночасье оказалася встроенным в хитроумные расклады расчетливой дамы.
Таня меж тем не находила себе места. Чувство только что закончившихся треволнений вдруг со всей живостью обнажило странное, пугающее ощущение, которого, видит бог, не должно было быть. Даже предположить было невозможно, что забавное знакомство с совершеннейшим хулиганом заведет ее эти неизведанные дебри переживаний.
Взглянув на виновника своих раздумий, она признала, что у них все получилось как нельзя лучше.
- Мне тоже понравилось. - Максим с трудом не выказал желания смыться. Хоть он и весело смотрел на вожатую, но все его мысли были сосредоточены лишь на том, что надо срочно бороться с наступающим недугом.
- Только место для запуска фейерверка надо было выбрать другое. - Мещеряков никогда не хвалил подчиненных, считая это недопустимой ошибкой. - Если расположить площадку правее, то за счет отражения от воды световые эффекты будут ярче. Верно я говорю, Танечка.
Татьяна Николаевна почувствовала жгучее желание придушить так не вовремя появившегося Егора. Вот так просто подойти и нарушить ожидаемое тет-а-тет с Максимом. Это уже слишком даже для Мещерякова. Хоть секретарь райкома и был в быту очень приятным собеседником, но излишней деликатностью он не отличался. С другой стороны он относился к числу так называемых собственников. Раз решив для себя, что девушка должна принадлежать ему, он стремится к цели с грацией и деликатностью взбешенного носорога, сметая на пути все препятствия и втаптывая в землю соперников. Ну а уж после того как девушка благосклонно ответила на его притязания, инстинкт собственника набирал в нем еще больше силы. Не мешало ему ни наличие суровых коллег, ни косые взгляды. Вообще говоря, хоть наличие фронтовой жены, а то и двух перестало быть чем-то необычным в определенных кругах, но это время уже безвозвратно уходило.
- Пока. Не буду мешать. - Родин, мерзавец, махнул в прощальном жесте рукой. Ему нестерпимо хотелось чихнуть. Его могучий организм сломил обычный насморк.
В этот миг в отсвете разгорающегося огромного пионерского костра он показался Татьяне нестерпимо прекрасным. Она даже сделала маленький шажок, чтобы последовать за ним, но вдруг остановилась. "Как же все вдруг стало сложно", - мысленно схватилась она за голову. Настоящий любовный треугольник. Как же себя вести? Прощальные слова Мещерякова просто записались в ее памяти не вызвав никакого эмоционального отклика.
Как же быстротечна жизнь. Заклинаю вас, следите за собой. Никогда на знаешь к чему приведет тот или иной поступок. В жизни важна любая мелочь. Иногда самое незначительное происшествие может разрушить нарождающееся светлое чувство. Так произошло и в этот раз. Вынырнувший из тьмы Максим робко приблизился к Татьяне Николаевне.
- Мы ведь теперь долго не увидимся?