Тут надо сказать, что институт прописки довольно запутанный механизм, разобраться в котором несведущему человеку весьма сложно. Ух, сколько же возможностей он дает предприимчивому жучку, допущенному к документации. Тут никакое дублирование передублирование с привлечением тройного учета не страшно. Наоборот это "оченно" хорошо, так как позволяет отсечь всевозможную мелочь, так и норовящую присосаться к "хорошему делу". Ведь это же настоящая благотворительность: найти одинокой престарелой бабушке условного родственника и прописать, естественно, по "заявлению" единственной съемщицы.
Минут через сорок Лидия Антоновна вернулась, помахивая так называемыми формами.
- Держи свое свидетельство и справки о прописке. Не забудь одну в паспортный стол отнести вместе с фотокопией свидетельства или если не хочешь в очереди сидеть договорись с Машей, она тебя лично к паспортистке подведет. Она месяц там работала и обзавелась кое-какими полезными знакомствами. Упомянуть, что Маша ее племянница Лидия Антоновна посчитала излишним.
- С Машей? А это кто? - Максим удивленно смотрел на Лидию Антоновну. Иногда мы кажемся себе королями проницательности и не видим самого очевидного.
- Ну ты даешь. Комсомолочка для него пол конторы обежала, меня отыскивая, а ты с ней даже не познакомился. Эх ты, неблагодарный. Пригласил бы девочку в кафе, хоть пончиками угостил. Только не рядом с Динамо. А то я Надежде Халимовне пожалуюсь на твою черствость.
- Куда я теперь денусь. "Попала собака в колесо, пищи, но беги" Обязательно. У такой ослепительной начальницы и сотрудницы чудо как хороши.
- Ну ты и подлиза. - Лидия Антоновна погрозила Максиму пальцем, - но было видно, что комплимент ей приятен. - Теперь по поводу жилья. Я Надежде Халимовне обещала включить тебя в штат и поселить служебную комнату. Так вот. С зачислением вопросов нет, а вот с жильем ничего не выходит. Пока. - Дама задумалась и вдруг неожиданной для себя улыбкой продолжила. - Правда есть приличное помещение - бывшая каретная. Кооператив оттуда только свой склад вывез. Удобств никаких, но вход отдельный. Сама я еще не решила, что с этим делать, но ты временно можешь там пожить. В принципе есть распоряжение передать эту подсобку частнику под гараж, но тянуть с этим можно, а там.... Хотя давят сильно.
- Спасибо. - Родин считал излишним скрывать радость. - А можно посмотреть, хотя думаю, выбирать не приходится.
- Держи ключи и новый замок, мыслитель. Это проверка на профпригодность. Я со старым замком почти час мучилась, пока его открыла, а потом закрыла. Так что заменишь его. Не забудь зайти в контору и доложиться. Только не затягивай. В любом случае можешь там жить до возвращения Надежды Халимовны.
Блаженно улыбаясь, словно довольный кот, Родин свернул в неприметный переулок. За черной металлической оградой едва шевелили лапами огромные липы. Легкий ветерок ласково обдувал сидевших на многочисленных скамейках старушек. По дорожкам парка смело расхаживали толстые сытые голуби, опасавшиеся только наглых ворон. Однако, эта повседневная картина нисколько не занимала Максима, уже ощущавшего себя незаменимым слесарем - сантехником. Сегодня фиктивный, а завтра - необходимый. Причем представления о своей новой должности у него были самые радужные. Он бы искренне удивился, что среди обывателей сложился совершенно иной образ. В нем специалист по бытовым сантехническим изделиям представал ленивым стяжателем с весьма выраженной склонностью к философским разговорам и злоупотреблению алкогольной продукцией. Между нами говоря, легендарная фигура водопроводчика многократно и подробно описана на страницах всевозможных газет и журналов, ныне почти вовсе забытых. Жаль.
Минут через десять Родин, пройдя сквозь настежь распахнутые ворота, оказался в небольшом ухоженном дворике треугольной формы. Когда-то дворик был чудо как хорош и ухожен. У впервые увидевших его невольно вырывалось восторженное восклицание: "Боже, как же здесь уютно". Однако сейчас, если бы не чахлые деревца среди вытоптанной травы, немытые окна составляли бы его единственную достопримечательность. Лепка осыпалась, краска облезла, а в стены въелась обыденность и тоска. Будь рядом Надежда Халимовна, она тут же указала бы на окна квартиры, где до революции проживала небезызвестная Эльзочка с родителями.
Повернув налево Максим, поднявшись по небольшому пандусу подошел к двустворчатым полукруглым воротам.
Первым препятствием на пути проникновения в складское помещение оказался крутобокий навесной замок. Представьте себе простейшее изделие для защиты амбаров когда-то сверкавшее своими гладкими масляными боками ныне же слегка помятое и чуть подернутое ржавчиной.
Куда только не забрасывала судьба этот запорный механизм. Где он только не служил. Совсем новым молоденьким красавцем он охранял кладовку ювелира. Нет, там не было никаких ценностей кроме старого хлама, но золотых дел мастера во всем любят порядок. Кто ж тогда мог предположить, что вскоре его жизнь резко измениться и станет куда как интереснее. Оказавшись в распоряжении домкома, он утерял постоянное место службы и кочевал от двери к двери. Только окончить судьбу на улице, почти без крыши над головой он не предполагал. Ладно, ни к чему переживать, подобная участь настигает и гениев что уж говорить о каком-то замке. Впрочем, прочь воспоминания, хотя охрана пустующего склада - это позор для всякого уважающего себя замка, хоть он и обосновался на массивных дужках, внушая своим неприступным видом страх любому дилетанту. Его крупное железное тело бросало гордый вызов всякой непогоде. А что делать, коли такова воля начальства. Тут ничего другого не остается как вести себя подобно опытному моржу. Служба. Нет, он не пытался подобно малодушным врезным собратьям защитить свой железный корпус ни от воды, ни от ветра, ни от мороза. Такой вот несгибаемый характер. Зато теперь это был самый настоящий ветеран, выдержавший не один десяток схваток с малолетними хулиганами и даже устоявший против фомки. Да, заслуженный был замок. Некогда гладкая поверхность немного изменилась, помятая жестокими ударами судьбы. Особенно выделялась крупная вмятина, которую не лишенная вкуса Лидия Антоновна расположила ближе к охраняемой створке. Так замок представал еще бодрым служакой. Правда, даже такая уловка не могла скрыть, что влага, враг гораздо более страшный, чем пьяный дворник забывший ключи, уже проникла в самую сердцевину механизма и учинила там, если не полный разгром, но весьма существенные неприятности.
Родин, постигший опытным путем простую мысль, что смазка в водопроводном деле едва ли не главное, достал пузырек с машинным маслом. Замок, казалось, даже встрепенулся, почуяв столь необходимый ему ингредиент. Вслед за бравым запорным механизмом заволновались и дверные петли в надежде, что и на их долю достанет животворящей жидкости.
Умаслив всех страждущих, Максим достал длинный ключ и, пожелав себе удачи, погрузил его в скважину. Нехотя, преодолевая явное сопротивление ключ провернулся. Ничего теперь не мешало откинуть в сторону мощную дужку, снять замок и аккуратно завернув в тряпицу поместить к себе в сумку.
Помещение склада оказалось весьма просторным, и занимало всю толщу дома. Глухая стена выходила в соседний двор, и это было совершенно незаметно из-за прижавшегося к зданию старого сарая. Воздух стоял безукоризненно недвижимо, лишь местами пробегали еле заметные струи легкого сквознячка. Не иначе как предполагалось, что под крышей можно будет поместить несколько экипажей. Дневной свет проникал из двух окон, расположенных рядом с воротами и забранными простенькими без изысков нераскрывающимися решетками. Пол, оказался выше уровня земли весьма прилично чуть ни на полметра. Часть его была покрыта широкими крашеными половыми досками, а другая, находившаяся напротив ворот была выложена керамической плиткой и, казалась, была чуть ниже плоскости пола.
В первую очередь Родин заглянул за перегородку, щелкнув рычажком, торчащим из круглого, черного выключателя. Туалет освещался свисающей с потолка лампочкой на проводе. Представшая в тусклом свете картина оставила двойственное впечатление. Вместо унитаза обнаружилась заткнутая тряпками и паклей фановая труба, а на месте раковины сиротливо торчали обрезанные и забитые деревянными пробками водопроводные трубы. Усмехнувшись, Родин вернулся к осмотру. Штукатурка на стенах местами осыпалась, зато в углах обнаружились два стояка пронзавших помещение без отводов. Впечатляла и круглая голландка, занимавшая центральное место на стене противоположной входу. У боковой стены стоял дощатый стол в окружении четырех грубо сбитых табуреток. Угол занимали самодельные стеллажи с пустующими сейчас полками. Так, а это что?