Никуда не торопясь, Родин спустился в гардероб. До встречи с секретарем школьной комсомольской организации еще было минут пятнадцать. Вполне хватало, чтобы выйти и осмотреться. Переодеть обувь и напялить фуражку вот и все дела.
Ничего не предвещало, что через миг ему понадобится природная ловкость чтобы суметь увернуться от летящей на огромной скорости в голову кожаной сферы. На школьном дворе разгорелась нешуточная битва.
- О! Новичок! Давай за нас.
Максим еще раздумывал под каким бы благовидным предлогом отказаться, а руки уже бросили портфель на угловатых сумчатых собратьев, а ноги вынесли на условное поле.
- Смотри, Сопаткин и Лагин за нас. Ворота там и там.
Добров, Максим вспомнил его фамилию, замахал руками, показывая условные штанги.
Футбол игра простецкая, особенно если в нее не играть. Родин вовсе не относил себя к мастерам, но побегать с мячиком доводилось и ему, так что вовсе бестолковым игроком он не был. Ему удалось пару раз удачно пнуть мяч и даже забить гол, что подвигом вовсе не являлось. В таких поединках забитых голов хватало, а тактика ограничивалась идеей бей-беги или бей вперед игра придет.
Ну, может, чтобы понять суть игры можно оценить ее условно "Карпинской" фразой игра была равна - играли два достойных коллектива.
Эпический матч уже подходил к своему завершению, когда и случилась эта самая ожидаемая неожиданность. Отбитый кем-то мяч откатился к стене, где расположились, вы не поверите, зрительницы. Групка девчонок пересекла улицу, смело проникла во внутренний двор мужской школы и с интересом следила за баталией.
Именно на них и неслась вся потная и пыхтящая толпа во главе со здоровяком Лазутиным. Причем вся группа стремительно приближалась к Максиму, который уже не успевал развернуться. Если кто видел стадо атакующих носорогов, тот поймет, что испытал Родин в этот миг. Когда на тебя несется ничего не соображающее чудовище, невольно хочется убраться с его пути.
- Пасуй! - Орал Лагин отставший от пелетона. Перекидывай! - Его голос срывался на хрип и прокатывался по всем регистрам от густого баса через почтенный баритон и до дребезжащего тенорка. Голосовые связки поработали у него куда больше чем ноги. Видимо он представил как, оставшись один на один с воротами противника, забьет, наконец, свой гол.
Словно загипнотизированный этими фантастическими переливами исторгаемыми столь удивительной глоткой, Максим развернулся и оказавшись первым около мяча, перекинул таки его через подбегающую толпу.
Впрочем, это нехитрое действие вовсе не смогло затормозить набегающий вал. Если кто краем глаза заглядывал в учебник физики, то он наверняка столкнулся с таким понятием как инерция. Извините, почти наверняка. Так вот. Расстояние между Родиным и очутившимся на острие атакующих Лазутиным оказалось настолько мало, что столкновение сделалось совершенно неизбежным.
Раздавшийся визг девчонок ясно указал, что физику они учили. Так что физик Дмитрий Сергеевич должен был быть совершенно доволен.
В этот самый миг Максим вдруг вспомнил о Шейле, пережидавшей солнечные часы на журнальной обложке. Что она подумает, если он уподобиться трусливым девицам и тоже начнет визжать. Нет. Не бывать этому. Да и не такой уж толстый этот Лазутин.
Подобравшись и даже чуть подавшись навстречу атакующим, Родин приготовился к столкновению. Утешало одно. Перед лицом опасности он не отступил и оказался достоин. Или нет. Визг переместился еще на октаву вверх и плотным облаком охватил всю сцену.
Хороший оркестр, даже камерный, не ограничивается одним инструментом. Более того в его составе совершенно разноплановые группы. Каждая вступает в свое время, чтобы слушатели наслаждались целой гаммой звуков.
Что-то подобное произошло и сейчас. К веселому визгу присоединился тяжкий плюх от падения массы тел и радостное дребезжание разбившегося оконного стекла.
Это неудачливый Лагин со всей силы ударил по мячу. Лагин, словно поросенок Пятачок, не то чтобы совсем не попал. Просто вместо ворот спортивный снаряд угадил в оконное стекло. Как раз то, что напротив кабинета химии. Через миг школьный двор опустел, будто и не было здесь столпотворения.
Меж тем школьная пионервожатая Белла Яблокова, прибежала в пионерскую комнату и с нетерпением посматривала на часы. При взгляде со стороны на эту хрупкую словно травинка девушку никто бы не сказал, что она в скором времени обретет мощный и крепкий каркас, укрепляя своей основательностью мощь родного государства. При всем своем удивительном понимании линии партии девушка любила поесть. А разве можно отказать такой талантливой девочке в столь малом. Впрочем, подобная судьба ожидает столь многих, что возвращаться к подобным предсказаниям не имеет смысла. Пока же стройняшка Белла могла без риска сломать хрупкую мебель покачиваться на задних ножках стула и с нетерпением поглядывать на дверь.
В свои двадцать лет она считала себя весьма высокообразованной девушкой. Она любила читать газеты, и потом донести свои глубокие изыскания до собеседника. Подобные беседы она находила удивительно полезными, поскольку сеять в массах правильное понимание жизни это был тот крест, что она добровольно взвалила на себя. Как бы то ни было над этим подвижничеством грех насмехаться, а ему можно даже позавидовать. Белла была счастлива. Впрочем, кроме многочисленных достоинств у этой счастливицы были и недостатки, но обсуждать и осуждать их мы не будем. Кто сам без недостатков пусть тот разбрасывается камнями, мы же вернемся к нашей истории.
Родин, раздосадованный что ввязался в сомнительный футбольный матч, приблизился к пионерской комнате. Осталось только пригладить растрепавшиеся волосы и постучать в высокую филенчатую дверь. К несчастью, возможности применить сальную лексику в стенах учебного заведения не было, и Белле пришлось приветствовать опоздавшего на встречу Родина лишь ехидной улыбочкой. Для того чтобы воспользоваться литературным языком требовалось чуть подумать. Сказывался недостаток педагогического опыта.
- Добрый день, а Виктор где? - Родин настолько удивился отсутствию комсомольского лидера, что не произнес обычный для себя комплимент собеседнице.
- Я смотрю, у нас в школе появился очередной хроник. Сколько ждать можно? Между прочим, Владимир Ильич ратовал за пунктуальность.
Из слов Беллы выходило, что Родин буквально лично опечалил лидера трудового народа. Причем огорчение вождя пролетариата было настолько велико, что возможно он от него заболел и впоследствии скончался. Родин был настолько поражен полным разрывом причинно-следственной связи и свободным манипулированием пространством-временем, что впал в некий ступор. Если бы речь шла о каком-нибудь новобранце, можно было бы сказать, что он тупит и глупо ест глазами начальство. Слова оправдания взмахнули ручкой и все до одного вылетели из головы. Пожалуй, лучше всего в этот момент было сравнить Максима с бессловесным чурбаном. Только в самой глубине подсознания крутились многочисленные варианты "достойных" ответов толкаясь и мешая друг-дружке всплыть на поверхность.
Продолжая стыдить незадачливого Максима, пионервожатая продолжила свою обличительную речь и привела еще пару примеров, когда опоздание оказывалось роковым.
- Я же в первую очередь о тебе беспокоюсь.
Последняя фраза несколько выбивалась из контекста, и Белла позволила себе на мгновение прерваться, раздумывая как дальше вести разговор. Можно было развивать новое направление нотаций или вернуться на старую наезженную колею.
Крохотная заминка, просто глубокий вдох оппонента позволили Максиму прийти в себя. Много ли надо времени чтобы припомнить домашнюю заготовку как постоять за себя. Надежда на то, что умная мысль придет в нужный момент сама собой не всегда оправдывается. Позволить одержать над собой моральную победу не входило в его планы.
Наверное, самым лучшим в положении Родина, чтобы избежать положения так называемой "жертвы" было бы прибегнуть к ассертивному поведению. Это когда подобно врачу в психиатрической лечебнице доброжелательно киваешь и соглашаешься со всем, что скажет пациент, мол, мели Емеля твоя неделя. Помните, главврача из "Кавказской пленницы". Только судьба распорядилась по-другому.