Уже в учительской она с удивлением посмотрела на Нонну Александровну и объявила: " Не понимаю, почему вы решили, что Родин лентяй и ничего не знает. Мальчик вполне подготовлен. По химии наверняка в конце года экзамен на отлично сдаст".
Физика началась с вызова к доске. Вопросы, задачи. Правда, мучили Родина не долго. Стоило решить задачу двумя способами, как Дмитрий Сергеевич сразу поставил пятерку и больше не выделял из других учеников.
В отсутствие Родина Белла повесила в холле объявление, приглашающее желающих вступить в кружок археологии собраться во вторник перед актовым залом.
Единственным желающим оказался старый знакомый из восьмого класса - Женька. Изрядный участок на его голове был выбрит, и там сверкала зеленкой заживающая рана. Неунывающий и трехжильный Женька уже и не вспоминал о виновниках появления травмы.
- Ты как? Поправился?
- Ерунда, заживет. Я как узнал, кто кружок организовывает так сразу и записался.
- А парни эти больше не пристают? Помощь нужна?
- Да это не местные. Забрели. Если еще раз сунутся, то так легко не отделаются. Повезло им, что наших рядом не было.
Выгонять Женьку удивившийся Родин не стал, уж больно бойким оказался паренек. Другой мог бы недельки две дома полежать, а этот еще и в школу ходит.
Появившаяся Белла призналась, что была уверена в полном отсутствии интереса к археологии со стороны мальчиков. В то, что отзовется хотя бы один, она не верила до последнего. Зато она договорилась о возможности агитационного выступления в женской школе. Выпалив эту информацию, пионервожатая скрылась, оставив Родина наедине с восьмиклассником. Разгадка страстного желания Жени посвятить себя археологии открылась быстро. Да паренек и не старался ничего скрывать. Он сразу обозначил свой интерес и с ходу потребовал сорок процентов.
- А попа не слипнется.
Крайне удивленный столь меркантильным отношением к археологии Родин допустил грубость, о чем, правда тут же пожалел и покаялся.
- Мое последнее слово - двадцать. - Резко сбавил аппетиты Женя.
Несмотря на столь решительную скидку в голосе Женьки прорезалась решимость стоять насмерть. Словно за его плечами был тот рубеж, который он намерен оборонять, несмотря ни на что. Губы его сжались и побелели, глаза смотрели с опасным прищуром, а пальцы сложились в кулаки.
Родин, несмотря на опасения Татьяны Николаевны, не хотел в принципе заниматься никаким кружком. По сути, это была только ступенька для того, чтобы подняться чуть выше. Но тут Максиму стало любопытно, что же стоит за столь вызывающим поведением смелого парнишки.
- Мало сказать цену, надо еще и возбудить интерес. Я не собираюсь торговаться. Тем более, что я тебя второй раз вижу, может ты трепач какой.
В голосе Родина слышались успокаивающие и примирительные нотки. Услышав их, Женька сам невольно расслабился и на интуитивном уровне понял, что принят. Невербальный язык иногда говорит гораздо больше иных, даже самых приятных, слов.
- Докажи, что полезен. С моей стороны зажима не будет. По заслугам и почет. Ты, как я догадался, уверен, что я клады искать собираюсь, а вся лабуда с археологией просто красивая сказка.
- Ну. - Женя набычился. - Разве не так? - Это была уже излишне подростковая, даже ребяческая реакция. - Если что так я и один могу.
- А расскажи ка, братец, как ты в одиночку за такой груз браться хочешь?
История Женьки оказалась простой и незамысловатой. Оставшись без родителей, погибших на войне, он жил с бабушкой, перебиваясь с хлеба на воду. Елизавета Игоревна, в прошлом искусствовед, сейчас работала в театре гримером. Доходам было взяться неоткуда, и неугомонному Женьке втемяшилось в голову, что он сможет найти богатый клад, да не один. Только в отличие от обычных мечтателей, он подошел к вопросу весьма обстоятельно. Под видом внезапно пробудившегося интереса к архитектуре Женька принялся выяснять прошлое популярных доходных домов. Именно в них зародилось так называемое вертикальное расслоение, оказавшее столь негативное влияние на нашу историю. В отличие от дифференциации по кварталам, в подобных домах на первых этажах жили люди побогаче, а повыше-победнее. Впрочем, это лирика. Женька не оставлял своим вниманием и строения с хорошей планировкой послереволюционной постройки. Большинство таких зданий, конечно, никакой архитектурной ценности не представляли, но это мало смущало Женьку. Книги могли открыть ему множество тайн. Он, к счастью для себя, избежал столь свойственной большинству привычки - не думая проглатывать страницу за страницей, мало задумываясь над каждым отдельным словом. Старые домовые книги стали его любимым чтением. Здесь как нигде требовалась сосредоточенность, внимательность и эрудиция. Зато таким путем можно было добыть сведения о богатых жильцах, которые наверняка укрывали ценности. В дело со временем включилась и бабушка - искусствовед, сохранившая кое-какие связи среди архивистов. Адресные и телефонные книги отыскались в запасниках среди никому не нужных бумаг, бессистемно сваленных в задних комнатах и закутках. В этой макулатуре и рылся Женя по крупицам, как золотоискатель, добывая необходимый материал. Через год у него образовался приличный архив перспективных адресов. Некоторые из них выглядели столь соблазнительно, что там хотелось начать поиски немедленно. Впрочем, не только адреса интересовали малолетнего кладоискателя. Попутно Женька рылся в литературе, рассказывающей как разыскивать тайники и каким способом тайно и незаметно проникать в запертые дома. Единственное, что пока не давало с головой погрузиться в поиски, было то, что шанс сразу наткнуться на драгоценности был весьма мал, а риск заинтересовать милицию велик. Тогда Женька и задумался о компаньоне. Ему нужен был не просто товарищ, а человек, способный обеспечить доступ в нужные помещения. К тому же он не должен был быть шпаной и мог бы держать рот на замке. На самом деле происшествие на бульваре было не ложкой дегтя в жизни Женьки, а вовсе даже наоборот. Парень, спасший его от заезжих гастролёров, не выходил из его головы. Тут-то ему попалось на глаза объявление. Судьба.
- Рыбак рыбака чует издалека, - Закончил свой рассказ Женька
- Бабушка искусствовед, говоришь. - Максим задумался. - Может у нее и ювелир знакомый имеется. Ты ведь наверняка задумывался, как найденное превратить в живые деньги. Не в скупку же обращаться.
- Так мы в деле. - Женька подозрительно осмотрелся.
- Ладно, пошли, пообедаем. Покажешь, что умеешь на сытый желудок. Я угощаю.
Женька чувствовал себя под стать какому-нибудь книжному герою, планировавшему таинственную операцию. Обстановка этому весьма способствовала. В зале столовой почти никого не было. Огромные трубы вентиляции над головой зловеще блестели жестью в дрожащем желтом свете. Учительский угол был гол и пуст. Только за длинным столом молча сидела устрашенная резким окриком группа продленного дня. Почти встреча шпиона с резидентом в освещенной факелом пещере. Женьке понадобилось нешуточное усилие, чтобы опуститься с небес на землю.
Больше половины мелочи из вчерашней добычи поглотила касса. Издав серию щелкающих звуков слоноподобный механизм исторг из узкой щели два чека на обед. Тетка в окне выдачи насадила квитки на острую как игла металлическую пику и пошла наполнять тарелки. Поставив на поднос суп, второе и компот Родин двинулся в угол вытянутого зала. Компаньоны расположились под распахнутым окном. Сюда изредка залетал ветерок, принося свежий воздух. Обед был приготовлен ровно так, как предусмотрено всесильным Госпланом. Школьник всегда покидал стол с чувством голода. В секунды поглотив маленькие порции, компаньоны вышли на улицу. День еще был в самом разгаре и намеченному Максимом эксперименту ничего не мешало. Собственно Родин решил отвести Женьку в гараж. Главное - поможет барахло разобрать, ну и заодно осмотрит помещение. Интересно же, что там паренек вычитал. Вдруг и найдет чего. По дороге в гараж надо было заскочить к Женьке домой, благо это оказалось почти по дороге. Дверь в коммуналку была не заперта. Да и смысла охранять бесконечную катакомбу, тянущуюся от одного края дома до другого более пятидесяти метров, не было. Этот пропитанный тяжелым запахом прелой кожи узкий проход едва ли заслуживал гордое имя - коридор. Жильцы предпочитали днем держать дверь сюда открытой, так они избегали одних проблем, создавая другие. Впрочем, скрытничать было не в их привычках. Через тонкие, небрежно поставленные перегородки голоса соседей проникали с необычайной легкостью. Сталкиваясь и переплетаясь друг с другом, они формировали нескончаемый гул, подобный тому, что создают пчелы, творя вентиляцию в улье. К сожалению проветривать квартиру не получалось даже самым громкоголосым жильцам, зато все были оповещены о малейших перипетиях жизни соседей.