Возьмем канал мочевого пузыря. «Частое мочеиспускание с малым количеством мочи, отечность половых органов, геморрой — жди выборов в президиум».
Или: «То запоры, то поносы, тошнота со рвотою и без оной — к вам неравнодушна секретарша». «Озноб, насморк, сыпь, зуд, горечь во рту — смена руководства». «Метеоризм — повышение заработной платы». Так постепенно от пластов общественного сознания мы подведем пациентов к дао любви. «Боязнь высоты, утомляемость, депрессия — смените любовную позу». Придет угрюмый, уставший от грамот и почета, отяжеленный думой о сокращении штатов, а мы ему — сто сексуальных анекдотов. В кафе официантки, естественно, в трусиках. Во-он, одна сидит, просится на работу. И таких уже десятки. Будет конкурс.
Вовик показал на «Капризную».
— Мне нужны звезды стриптиза, а не коровы. Хватит пуризма. Не надо идти в водолечебницу КГБ, к нам надежнее. Вот, скажем, как лечить близорукость? Черника, голубика. А у нас? «Поставьте обнаженную натуру, жену, любовницу у окна в лучах заходящего солнца на расстоянии трех метров и обозревайте ее без очков десять минут поочередно одним глазом, потом вторым». Или как лечить грыжу? Пить молоко? Ерунда. «Два половых акта при полной иллюминации». «От варикозного расширения вен — акт при включенном телевизоре». Каждый выходит из духовного тупика по-своему... Не делай меня счастливым против моего желания. В нашем центре культ желаний. Обнаженному телу — это мое открытие — не нужна национальность. Человек из «Памяти» кричит: «Евреи контролируют средства массовой информации, уничтожают национальное сознание». Вздор чистой воды. У любой нации одно сознание: выпустить либидо, скорее раздеть женщину. Мы воспитаем у членов нашего Центра аллергию к общественной жизни, апатию к словам «революция», «экстремизм». Мир болен... давно. Работай, учись и живи для полового акта, советской страны пионер! Пролетарии всех стран — влюбляйтесь! — на восторженном мелком лице Вовика промелькнул петушиный апломб. — Будет культура чувств без насилия.
— Идея мне кажется абсурдной.
Любомиру надо было что-то ответить.
— Идея полезная, она снимает вопросы. Бывает, легкоатлеты бегут к финишу спиною. Абсурд? Нелепость? Но ведь и это человеку интересно.
— Все. Убедил. Сдаюсь. Планы грандиозные.
— Работа адовая, но уже делается. Понаблюдай за собой. Всегда ли ты проживаешь день по воле чувств?
— Не всегда.
— Отрекись от мишуры, от ненужного. Найди объект вожделения и познавай дао любви. И ты будешь всегда прав.
Наконец сексуальный соловей допел свою песню до конца. Приятной внешности девушка с модной прической (выстриженными волосами над затылком и возле ушей) принесла какую-то бумагу шефу на подпись.
— Вольдемар, у меня к тебе исключительная просьба, — перешел к сути Любомир. — Я по доброте своей и чести журналиста пообещал одному просителю вмешаться в его тяжбу с ректором института.
— Какого института? — насторожился Вовик, с трудом включаясь в разговор.
— Экономики.
— А-а, смерд ты окаянный, опять за свое. Ты ведь уже приходил ко мне по этому делу. Зарапортовался, позабыл, что ли? — с легким укором ответил Лапша.
— Да, помню. Суть в другом. Я не окончательный подонок. Еще перед самим собою несу ответственность за данное слово. Новая квартира, мебель, проблемы с сыном. Закрутка.