«Цель политической платформы кандидата в народные депутаты СССР:
1. Социальная справедливость.
2. Благосостояние народа.
3. Экологическое равновесие.
4. Духовная свобода граждан.
Средства:
1. Демократизация политических структур.
2. Обеспечение социальной справедливости и гарантированная оплата по труду.
3. Возрождение рынка как оптимального регулятора экономики».
К месту вставил отрывки из якобы состоявшегося где-то выступления кандидата: «Экономика, развивающаяся в ущерб социальной сфере, по существу бессмысленна. Всякие экономические и социальные реформы обречены на неудачу, если не сопровождаются реформами в области права и политики».
Нашлось место и лирике: «Уважаемые товарищи избиратели! В канун ответственного момента в жизни нашей страны, в период революционной перестройки убедительно прошу Вас найти несколько минут времени, чтобы ознакомиться с тем, что меня до глубины души волнует».
Любомир в пересказе биографии кандидата на первом месте поставил фразу о том, что дед секретаря ЦК пал жертвой сталинской коллективизации. Затронул проблему отношения к инвалидам, воинам-афганцам, женщинам и детям-сиротам, роль семьи в общественном воспитании подрастающего поколения. Это было подчеркнуто в тезисах Ивана Митрофановича красным карандашом. Заканчивалось это развернутое воззвание перечнем заслуг и наград кандидата, его обязательностью следования выдвинутым обещаниям:
1. Быть всегда с людьми. На деле реализовать свою позицию, свои убеждения, твердо отстаивать их, уважая оппонентов.
2. Выработать и принять дополнительные меры по выполнению программы «Жилище—2000». Только социалистический путь развития республики в составе обновленной федерации. Каждой семье в Белоруссии — индивидуальный радиометр — дозиметр! (И это было подчеркнуто красным карандашом.)
Работой своего доверенного лица Иван Митрофанович остался доволен. Пока все ладилось. Одно настораживало: где баллотироваться? Идти наобум по нынешним временам было рискованно. Могли запросто прокатить высокий партийный чин. Хотелось быть уверенным в победе. И вот когда они со Злобиным, похожие деятели, но не похожие темпераментами, сошлись за рюмкою коньяка, ректор обрадовал:
— Попытаешь счастья на периферии. Есть альтернативная пешка. На родине моего двоюродного брата. Его сына выдвинули кандидатом. Не знаю, какую попросят мзду...
— Не без этого.
— За два дня до голосования он снимет свою кандидатуру.
— Железно?
— Думаю, надежно. Ты останешься в бюллетенях один.
— Кто он?
— Механизатор. Работник толковый. Быть политиком, депутатом ведь не всем дано, это искусство. Он четыре года стоит в очереди на квартиру и пять лет на «Жигули». Да помоги ты ему в житейском плане, он самолично пойдет по хатам местечка агитировать за тебя.
— Г арантии?
— Девяносто девять процентов. Я уже переговорил с ним.
— Меня не подключай. Я не должен участвовать и что-либо предпринимать.
— Уж как не знать. Он ради машины лыжи навострил в депутаты.
— С машиной поможем. С квартирой сложнее. Будем прорабатывать. Как ты себя чувствуешь?
— Дел невпроворот. И время, и силы — все отдаю предстоящим выборам.
— Моя помощь в чем заключается?
— Через своих людей в избирательной комиссии определи мою кандидатуру в спокойный территориально-избирательный округ. Только чтобы не было конкурента из священнослужителей. Наш народ наивен, думает, что попы смогут накормить его. Казна государственная будет чахнуть, а ихняя богатеть.
И вроде протестовать грешно, к любви зовут, к смирению, к обузданию греховных страстей. Вот ведь хитро — и народного контроля нет, никто не в силах проверить эффективность их программ. Они были гонимы, по ним соскучились, мы набили оскомину, потому во всех округах попы победят. Так что уволь меня от соперничества с ними, остальное беру на себя.