– Да, я знаю, папа. Так говорит большинство людей: „Я сделал это ради… ради чьего-нибудь блага".
Дэниел прищурился. Он посмотрел на худое, бледное лицо с запавшими глазами. Лицо, которое всего год назад казалось ему лицом юноши, мальчика двадцати лет. Но глаза, смотревшие сейчас на него из глубоких впадин, были глазами старика, который прожил целую жизнь и испытал немало на этом свете.
– Спокойной ночи, сын, – тихо сказал Дэниел. – Спи спокойно.
– Спокойной ночи, отец.
Прошло две недели. Было семь часов вечера. Отец Рэмшоу и Джо сидели в библиотеке и пили кофе. Священник говорил:
– Как жаль, а я уже соскучился по Дэниелу, хотел поговорить с ним. Ты сказал, что он поехал посмотреть на свой старый дом у подножия Брэмптонского холма?
– Да. Удивительно, но этот дом скоро освободится. Папа никогда особо и не хотел покидать его. Это самый маленький и самый старый дом на холме. Думаю, его построили первым, еще до того, как городская элита начала возводить свои особняки.
– Да, пожалуй. И что, Дэниел собирается устроиться в нем с Мэгги и Стивеном? Ну, по крайней мере, одна часть семьи найдет себе место. А как ты?
– Я тоже устроен.
– Что ты имеешь в виду? У тебя есть квартира?
– Да, почти. Скоро все уладится.
– Я не думаю, что осталось ждать долго. Конец Дона уже близок. Я чувствую, что завтра надо провести последние обряды.
– Но… он выглядит очень живо, святой отец. Я думаю, он еще немного протянет.
– Это привнесенное оживление, Джо. Я полагал, ты понимаешь это. Дон знает сам, что время его истекает, и притом быстро. Врач мне недавно сказал, что он удивлен, как это Дон так долго держится. Аннетта и ребенок – вот кто заставляет его держаться, и он счастлив. Удивительно, но он счастлив и вполне готов умереть. На твоем месте я бы посидел с ним несколько следующих ночей. Кстати, а что будет с прислугой – Биллом, Джоном, Пэгги и Лили?
– Пэгги собирается не расставаться с Аннеттой. Джон поедет с папой. Лили и Билл останутся в сторожке. Если новые хозяева захотят нанять их, то хорошо, если же нет, то папа их куда-нибудь пристроит. Так что о них обо всех позаботятся.
– Это хорошо. А ты сам собираешься жить в своей квартире один?
– Ну а что вы предлагаете, святой отец? – Джо сжал губы и ждал ответа.
Священник поднял брови:
– Насколько я знаю, тебе совсем не трудно найти себе пару. Я знаю двоих среди прихожанок и еще одну.
– Откуда вам известно о мисс Картер?
– Мне известно много чего, парень. Просто удивительно, какие доходят до меня новости и какими путями! Ну так что, ты собираешься выбрать одну из них?
– Возможно.
– Ты уже думал об этом?
– Да, святой отец. Я много размышлял об этом. И действительно я уже сделал выбор. Давно сделал свой выбор.
Глаза священника расширились.
– Вот это новость! Даже не намекнешь, кто же избранница?
– Не сейчас, святой отец. Я скажу вам, когда придет время.
– Хотя бы – среди прихожанок или нет?
– И это я открою со временем.
– Что ж, буду с нетерпением ждать. А сейчас мне пора идти. Мне понравилось угощение. В этом доме всегда отличное мясо… Очень грустно, знаешь. – Отец Рэмшоу встал и огляделся вокруг себя. – Это ведь замечательный дом, особенно эта комната и все эти книги. Что ты с ними сделаешь? Продашь на аукционе?
– Некоторые. Но большинство сохраню.
– Для твоей квартиры?
– Для моей квартиры, которая может оказаться и домом.
– Это уже кое-что. Квартира может оказаться домом? Хорошо, хорошо. Ты знаешь меня, Джо. Если уж я вцеплюсь в кого-то, то не отпущу, пока не выясню, кого я кусаю. Но это будет для меня сюрпризом. Да, сюрпризом, ведь я был уверен, что знаю вас обоих вдоль и поперек.
– В каждом человеке кроются глубины, и только он сам может проникнуть в них.
– Да, Джо, тут ты прав. Тем не менее… – Священник хихикнул и покачал головой. Потом развернулся и вышел в холл. Остановившись у входной двери и глядя назад на лестницу, он снова обратился к Джо: – Если твой отец продаст этот дом кому-нибудь не из нашей общины, мои визиты сюда скоро сведутся к минимуму. Спокойной ночи, Джо.
– Спокойной ночи, святой отец. Вы ведь очень верите в действенность молитвы, поэтому вам следует посмотреть, как она подействует на новых хозяев.
Священник откинул голову назад, засмеялся и сказал:
– Хороший совет, Джо. Так я и сделаю. Да, так я и сделаю.
В десять часов Аннетта пожелала Дону спокойной ночи. Он взял ее лицо в свои ладони и проговорил:
– Я люблю тебя.
И она порывисто ответила:
– И я тебя, Дон. Да, и я тебя люблю. Когда он добавил „Будь счастлива!", Аннетта подошла к сиделке, расположившейся в другом конце комнаты, и сказала:
– Я… наверное, я буду спать здесь сегодня.
– В этом нет необходимости, миссис Кулсон. Если что-то переменится, я вас тут же позову.
– Нет, все равно.
– Аннетта! Иди спать наверх, пожалуйста, – попросил ее Дон со своей постели. – Я тоже буду спать. Я чувствую себя хорошо, правда, очень хорошо.
Аннетта снова подошла к нему.
– Все равно, Дон, если ты… Он взял ее руку.
– Делайте, как вам сказали, миссис Кулсон. Идите спать. Если ты ляжешь на этот жесткий матрац, я всю ночь буду беспокоиться за тебя и совсем не отдохну. К тому же я хочу, чтобы за моей дочерью присматривали. – Он продолжал твердо смотреть на Аннетту, затем добавил: – Пожалуйста.
Чтобы скрыть свои чувства, она развернулась и поспешно вышла из комнаты. Но вместо того чтобы направиться к себе, она пошла в комнату Джо.
Когда никто не ответил на ее стук, она открыла дверь и негромко позвала: „Джо!" Ответа не последовало. Тогда Аннетта почти побежала по коридору в сторону кухни. Наверное, он там, разговаривает с Мэгги. „Как странно", – подумала она, Мэгги все еще выполняет свои обязанности кухарки, она и Дэниел спят каждый в своей комнате. Приличия можно и не соблюдать, но видимость их обязательна. После того, что они все пережили, это казалось Аннетте просто глупым.
Однако на кухне не было Мэгги. Пэгги сказала, что та сейчас у себя, а мистера Джо она видела в библиотеке.
Там Аннетта и отыскала Джо. Он сидел за столом, пролистывая книги. При виде нее он поднялся и спросил:
– Что случилось?
– Не знаю. – Аннетта слегка покачала головой. – С виду с ним вроде бы все в порядке, но ведет он себя как-то странно. Я хотела спать там, но он не позволил.
– Хорошо, я останусь наверху. Если хоть что-то изменится, я позову тебя.
– Да, да. Но он казался другим, каким-то очень спокойным и странно счастливым. И это… это очень озадачивает.
– Полно тебе! Дон совсем слаб, и иногда ему приходится вести себя так. Давай-ка иди спать. Я обещаю тебе: малейшая перемена – и я немедленно зову тебя.
– Обещаешь?
– Ну я же сказал.
Резко повернувшись, Аннетта пошла к двери, но потом остановилась, оглянулась на Джо и проговорила:
– Правда, странно, что папа возвращается обратно в тот дом, где жил раньше? Кажется, все становится на свои места, находит себе место. Даже ты. Я слышала от папы, что у тебя есть какая-то квартира или даже дом. Действительно есть?
– Да, Аннетта. Действительно есть.
– А мебель ты собираешься взять отсюда?
– Нет, единственное, что я отсюда возьму, – это только мои книги и бумаги, потому что больше ничего здесь мне не принадлежит на самом деле.
– Так, значит, все уже улажено?
– Да, все улажено. Единственный раз в своей жизни я решил подумать о себе самом и сделать то, что должен был сделать уже давным-давно.
– Да, да, я понимаю, Джо. У тебя никогда и не было возможности подумать о себе. Как я вчера уже сказала, ты всегда был всецело в распоряжении других. А в последнее время даже и в моем распоряжении. Я так рада за тебя. Спокойной ночи! И… и ты позовешь меня?
– Обязательно. Спокойной ночи!
Джо подошел к столу, собрал бумаги, поставил книги на место в шкаф и направился в свою комнату. Там он принял душ, надел халат, тапочки и пошел к Дону.