Прошли мимо железных ворот, за которыми виднелся дворик с песочницей под грибочком. Парень вдруг остановился.
— Вот что, девушка. Я буду ждать в этом прелестном уголке. А райотдел — перед вами.
И точно — через дорогу от железных ворот стояло двухэтажное здание со светящейся вывеской «Милиция».
Страх перед парнем исчез, как только Лена вбежала в милицейские двери. Но, оглядевшись, оробела. Какие-то потертые, неприличные люди в коридоре. И ей пришлось минуты три посидеть рядом с ними.
Заходя к следователю, она не могла отделаться от желания если не вымыть, хоть вытереть обо что-то руки.
Обрадовалась, что следователь знакомая — Валентина Михайловна, которая вчера приезжала. С ней, как с женщиной, говорить легче будет. Лена решила про парня рассказать. Разве она не читает газет, разве не знает про рэкетиров? Отцу они ничего не сделают, не успеют, милиция их быстро. схватит. А вот промолчишь — и неизвестно…
И Лена сразу все выложила про парня, как он подучивал, как угрожал.
— Наверное, он из той банды, про которую наша заказчица говорила. Валит на Гришу, своих выгораживает.
— Значит, Лена, вы верите в возможность группового нападения на Галину Алексеевну, в то, что ее могли перепутать с Городницкой?
Лена пожала плечами:
— Не знаю… Если они обознались… Плащ похожий, это точно. Но уж когда били, небось, лицо видели же. Или добить решили, чтобы не загреметь? Звери… У этого парня, который ко мне пристал, глаза, ну точно как у дикого кота.
— Опишите его подробнее.
— Обыкновенный. Блондин. Белые джинсы, самострок. Нос нормальный. Куртка белая кожаная, привозная. Стрижка хорошая. На ногах адидасы лицензионные. Вроде все. Да, рубашка голубая, пакистанская. А вообще он ведь меня ждет тут, в скверике. Он припугнул, все равно узнает, что я вам скажу.
— Как он узнает? — усмехнулась Левченко. — Он просто рассчитывает сделать выводы из наших дальнейших действий. Вы нас предупредили, Леночка, мы и подкорректируем свои действия соответствующим образом. Кстати, а почему в тот вечер Горохов не приехал за тетей, вы не знаете?
— Он не каждый раз ее встречает. Он ей звонил, предупреждал, что не будет встречать, иначе мы все бы его ждали, чтобы до метро подвез.
— В предварительных показаниях, Лена, вы сообщили, что рабочий день 8 мая ничем не отличался от других. Все было, как обычно. Вы ничего не вспомнили? Ну, например, не звонил ли кто Галине Алексеевне?
— У нас целый день телефон трещит. То заказчицы, то ошиблись, то нам, по личному…
— Так звонили ли Галине Алексеевне в тот день по личному делу?
— По-моему, да. Мужчина. Но не Гриша. Я снимала трубку, звонил мужчина. Гришин-то голос я как-нибудь знаю…
— Это был ее бывший муж?
— Не знаю, я не слышала разговора, я только позвала Галину Алексеевну, она примерку делала…
— Вы что-то знаете о скандале между Галиной Алексеевной, и Арбузовым?
— Они каждый день ругались, Галина Алексеевна за глаза Арбузова «крестным отцом» звала.
— А что происходило после последней стычки с Арбузовым?
— Ничего особенного… Восьмого он велел работать. Обещал по удвоенным расценкам уплатить. Уплатил… — Лена тяжело вздохнула.
— Лена, а как к вам, к работницам ателье, относились окрестные жители? — резко изменила тему беседы Левченко.
— Нормально. Были, конечно, некоторые, нэпманами обзывали. Но это ж от зависти.
— Конфликтов с жильцами дома не было? Не помните? Или с жэком?
— Нет. Когда пожар был, из жэка приходили. Даже сочувствовали, но не ругались.
— О каком пожаре вы говорите? — Валентина Михайловна посмотрела строго и внимательно.
— Да о самом обыкновенном. Горело. Сказали, проводка старая замкнула.
— Когда это было?
— Зимой. В марте. Мы сами потушили, пожарников не звали. Мы так потом боялись, что Галина Алексеевна уйдет! Арбузов ей прямо сказал: или уходите, или возмещайте убытки. Мы уж скидываться собрались. Ткани погорели, хорошие, дорогие… Только Вадим Федорович, юрист наш, вмешался и сказал, что незаконно с Галины Алексеевны возмещение требовать, тем более увольнять ее…
— Понятно. Спасибо, Леночка. А парень, значит, ждет тебя… — Валентина Михайловна поглядела пристально. — Ну и скажи ему, что последовала его советам. Ты сейчас иди и ничего не бойся. За тобой пойдет наш сотрудник, поглядит на твоего преследователя. А вот тебе мой телефон, если что, звони, не стесняйся…