— Гриша, я должен тебя видеть. Откладывать нельзя. Дело серьезней, чем ты думаешь. Вадим решил дачу строить — понимаешь?
— Пусть строит, — хмыкнул беспечно Гриша.
— Не понял? Ему нужны деньги. Большие деньги. И он продает…
— Ничего не понимаю… — честно признался Гриша. — Завтра, Олег Александрович. Мне к вам такого киселя хлебать…
— Нет. Я сейчас поеду тебе навстречу. Где мы можем встретиться? Давай у Мухинской статуи.
…В маленький бассейн под статуей Рабочего и Колхозницы уже налили воду, и Арбузов понуро рассматривал в ней свое отражение — оно рябило, как только налетал ветерок. Горохов окликнул его из машины. Арбузов на удивление Гриши быстро подбежал и плюхнулся рядом с ним на переднее сиденье.
— Гляжу я на этих веселых гегемонов, — кивнул Гриша на статую — У-у-у — монстры! Но их надо сохранить, как памятник несгибаемому духу времен ошибок…
— Гриша, мне не до общих вопросов, — перебил его Арбузов. — Скажи честно, как выйти на Макса? Я должен с ним встретиться.
«Олежка много захотел», — подумал Горохов и ответил:
— А он вовсе не Макс.
Затем резко повернулся к Арбузову и с вызовом спросил: — А собственно, в чем дело? — Пусть знает свое место, производственник!
— Подожди, не ерепенься. В руках Воздвиженского доказательства, что Ламко убил ты. Судя по всему, ему помогали Мария Сергеевна и Никонова.
— Никонова? — изумился Гриша, — С ума сошла, дура!
— Но он не донесет, если мы откупимся. Сто тысяч!
— Он считает, значит, что убил я… — Гриша зло прищурился. — И подтасовал фактики… Приемчик знакомый, проверенный, сами умеем. Ладно. Что ж, придется откупаться. Заткнем ему рот. Воздвиженский не оригинален. В нашем деле все стоит на подкупе, откупе, шантаже. Неужели новость? Но он, однако, далеко пошел… Я — убийца! — Гришу задело, он возмутился.
— Но у меня нет денег… — жалобно проговорил Арбузов. — Ты близок с Максом… Ты можешь с ним объясниться, хотя мне хотелось бы самому переговорить с ним. Но если ты… — Увидев выражение Гришиного лица, Арбузов осекся. — Хорошо, я не буду с ним говорить, но ты же не оставишь меня…
— Не в деньгах счастье, Олег Александрович, — зловеще процедил Горохов сквозь зубы, — дураков учить надо…
— Надо, надо… Но ты понимаешь, это же не все. Он знает о Максе, о нашем договоре. Он знает про операцию с Малышевым. У него откуда-то фотографии конверта и денег, где ты хранил адрес Малышева.
Такого поворота Горохов не ожидал.
— Убить его мало!
Арбузов запричитал:
— Только не это, только не это! Мало нам одного убийства?
— Он будет завтра в восемь? — жестко спросил Горохов и приказал: — Главное, сами не проспите.
— Но, Гриша, это же замкнутый круг. Вы его прижмете, он побежит в МВД, — осторожно заметил Арбузов, поняв ход Гришкиных мыслей. — Он так и так нас посадит…
Горохов вдруг почувствовал отвращение к Арбузову.
— Слушайте, Олег Александрович, вот объясните, отчего, попав в лапы Макса, вы не побежали в райотдел? Не посадили меня, и может быть, его? Вы предпочли принять мои условия. Помните?
— Не надо, Гриша, — вымученно прошептал Арбузов.
— Отчего же не надо? Отчего же? Вы поняли, не Макс, так другой. Думаете, у Воздвиженского мозги иначе устроены? Значит, так. Сейчас из ближайшего автомата мы ему позвоним. И вы скажете, что мы даем сто двадцать пять тысяч. Сто за молчание, двадцать пять — за оригиналы всех документов, негативы и отпечатки снимков.
— Ужасно, что он знает Макса…
— Не знает. На понт берет, — уверенно сказал Гриша. — Слышал звон, не знает, где он. Фамилии он не знает, не знает адреса, имени-отчества. А Макс? Что такое Макс? Комик Линдер был Максом, и Штирлица Максом звали… — Гриша успокаивал Арбузова, но в его собственную душу при этом закрадывалось ужасное сомнение — не Макс ли запустил Воздвиженского обследовать квартиру, устроить шмон? «Если не воры, не ментура, а Воздвиженский, то… зачем? И почему Вадиму вдруг выгодно превращать меня в убийцу? — Не понимал Гриша. — Чушь, чушь…» Но он знал одно: замыслы Макса не просчитаешь. Он помнил, что Арбузов взял Воздвиженского буквально «с улицы», не проверив, не обкатав. Уж не Макс ли подсунул Вадима для двойного контроля? И кто мог дать Воздвиженскому ключи от квартиры, если не Макс, не его дочка?
20
Олег Александрович всю ночь промаялся. Только к утру нервы не выдержали, он забылся. Снились ему тигры с птичьими головами. Один из них вдруг пронзительно закричал прямо в лицо. Это сработал поставленный на половину седьмого будильник.