— Так вы обращались в милицию? — Спросил Быков нетерпеливо,
— Нет. Я побоялась. А что может сделать наш участковый? Он сам боится, да, да, я видела однажды, как он с ними держится. А инспектриса по борьбе с малолетними преступниками перед ними просто заискивает! А их надо к ногтю, в колонию, пока из бандитов не выросли рецидивисты!
— Когда избили вашего сына, вы тоже промолчали?
— Мне было не до того, у мальчика обнаружилось сотрясение мозга, правда, при более тщательном обследовании оно не подтвердилось, но была гематома в лобной части, разве это не менее опасно? Мозг! Мы, домком, обращались в милицию, когда сняли флаги и разорвали полотнища. Ну и что? Кто-то найден? Кто-то наказан? Боже, до чего надоела вседозволенность, это торжество безнравственности! Рокеры спать мешают — не страшно, мальчикам нравится ночью кататься на мотоциклах, нужно уважать их увлеченность! На улице продают пирожок за рубль — можно, закон охраняет спекулянтов, объявив их кооператорами. А Дзержинский спекулянтов расстреливал! Потому что они плодили в стране голод. Но ведь теперь жалеют всех, кого ЧК поставила к стенке. А я думаю: у нас вообще власть-то есть? Вот вы, представитель власти. Я вам рассказываю страшные, вопиющие вещи, у вас ни одна жилка не дрогнула, ваши помощники откровенно улыбаются! — Городницкая смотрела на Быкова с отчаянным вызовом. — Вы ведь не верите, вы думаете, я преувеличиваю, у меня счеты со слабыми глупыми детьми… А Галины Алексеевны нет! Куда от страшного факта деться? Ее не за что было убивать. Кроме хорошего, люди от нее ничего не видели. Я шила у нее много лет, я знаю. Если бы вы могли понять, насколько она была одинока и беззащитна! Неделю назад она сказала мне с тоской: «Эля, найди мне человека постарше… Нынешние, — она имела в виду наших ровесников, которым до сорока, — нынешние — такие банкроты…» А я подумала: вот у меня есть муж, но разве в нынешней ситуации он защитит меня?
— Ладно, — устало вздохнул Быков. — Ладно. Пишите заявление, Элеонора Андреевна. Будем разбираться.
4
Правление кооператива «Эллада» разместилось в кривеньком, будто вросшем в асфальт переулке, уходящем под крутую горку. Домишки в переулке стояли, теснясь друг под другом, тоже кривенькие, но Грише нравились эти домики с оконцами, за которыми, казалось ему, текла жизнь старозаветная, спокойная, безвозвратная, но такая заманчивая, теплая, как изразцовая печь.
Надо отдать должное Арбузову. Он так отреставрировал помнивший наполеоновскую гвардию особнячок, что прохожие удивлялись, откуда взялось здесь это модерновое здание «под старину». Олег Александрович прежде работал в министерстве, усвоенные там представления о том, какой должна быть стоящая фирма, воплотил в интерьере и оснащении возглавляемого кооператива. Даже компьютерную технику завел. В общем, «Эллада» не какая-то шарашкина контора, а современное, отвечающее всем требованиям производство.
«И приключения у нас на вполне современном уровне», — ворчал Гриша, загоняя во дворик особняка свои новенькие, самые модерновые, а-ля «Рено» «Жигули» — он ласково звал машину «зубилкой».
Было ли ему жалко Галку Ламко? Честно, он и сам не знал. Вообще когда это случилось, первым порывом Гриши было немедленно броситься к Максу. Вовремя остыл. Чем Макс поможет?
Олег Александрович собрал у себя членов комиссии по похоронам. Гриша обрадовался, что обошлись без него, и решил не напоминать о себе начальству, оно и спокойнее. В бухгалтерии у Марии Сергеевны за заваленным документами столом сидели люди в штатском. Ну, ясно — обэхээсники, как же без них.
В кабинете компьютерной техники скучал завкабинетом Саша Чернов.
— Привет, — сказал Саша. — Вот кошмар! Ты оттуда?
— Вестимо… — Вяло отозвался Гриша. — Как тут дела?
— Я всегда считал, — Чернов состроил многозначительную мину, — что против рэкета эффективны лишь превентивные меры. Как я слышал, в свое время Галина Алексеевна отказалась участвовать в создании специального фонда защиты. Да, она явно переоценила нашу московскую краснознаменную милицию…
— Никакого фонда у нас нет, — перебил его Гриша, — ничего, такого ты слышать не мог, не бери меня на «рэ». Никто не предлагал. Ты-то откуда знаешь?
— Болтал кто-то. Болтал и болтал, неважно. Ты слушай дальше. В коридорах кричат: «Рэкет, рэкет…» А на прямой вопрос милиции: «Вас-то, мол, рэкетиры за грудь брали», — дают уклончивый ответ. Все поголовно, кого из любимых сотрудников ни возьми.