Конец рабочего дня мягко наступил на улицы города. Том смотрел в окно, где мерцание городских огоньков сливалось с его раздумьями о предстоящей встрече с Мией. Он не видел её более двух месяцев, и каждый блик света, отражающийся в стекле, казалось, был полон воспоминаний о ней.
Поездка в Цюрих первоначально казалась простой, едва ли не очевидной реакцией на зов Мии. Он сразу же откликнулся — Цюрих был городом их первой встречи. Но сейчас, в тишине офиса, охваченного сумеречным полумраком, Тома охватывало неясное предчувствие. Возможно, причины его решения уходили корнями в прошлое глубже, чем он мог себе признать.
Их ночь на Мальте была нечто неожиданным — непредсказуемым стечением обстоятельств под знаком путешествий и приключений. Но Мия отступила, отдалась борьбе с болезнью, оставив их общее будущее под вопросом. Её недавнее сообщение могло быть маяком, призывом к надежде, приглашением к возобновлению их связи. Но в его сердце зрело сомнение…
Цюрих был не просто местом встречи с Мией; это было и поле битвы его прежней любви. Здесь жила Лаура, его бывшая девушка. Их бурный роман длился два года, пока она не переехала из Женевы в Цюрих.
Расстояние выявило все трещины в их отношениях, которые рухнули в День святого Валентина, когда он прилетел встретиться с ней. Они решили остаться друзьями, но эти слова, скорее всего, были произнесены под тяжестью обстоятельств, а не по воле сердец. С тех пор их отношения ушли в режим молчания.
Готовясь к отъезду, Том не мог избежать мыслей о том, что неведомые силы тянут его в Цюрих. Хотел ли он действительно увидеть Мию, чтобы возродить искру, вспыхнувшую на Мальте? Или его подсознание искало встречи с Лаурой, чтобы заново пережить чувства, которые всё ещё грели его сердце?
Он откинулся в кресле, закрыв глаза. Ответ таял в тени сомнений, скользил между "а что, если" и "может быть." В одном Том был уверен: Цюрих его ждёт, город, в котором хранятся ключи к его прошлому и, возможно, к его будущему.
Эйрбас прорезал облака, взмывая ввысь, и мысли о Лауре превращались в навязчивую мелодию, воспоминания о ней вспыхивали ярким пламенем.
Бизнес Тома находился на подъеме, а интерес к интерфейсам мозг-компьютер стал новой вехой в контроле над роботизированным протезированием.
Их первая встреча произошла два года назад в Монтрё, в резиденции банкира по имени Давид, мужчины, обездвиженного боковым амиотрофическим склерозом, но не сломленного духом.
Лаура представляла фонд, поддерживающий передовые нейропротезы — острие прогресса в исцелении разума и тела.
Том задерживался, и когда он вошёл, разговор уже был близок к завершению. Давид, несмотря на своё состояние, излучал невероятный оптимизм.
— Я сначала отчаялся, — сказал он Тому, — получить диагноз неизлечимой болезни было для меня шоком. Мозг кипел, отказываясь это принять. Всё, что у меня было в Грузии — семья, дом, бизнес, жена — рухнуло в одночасье. Почему я?
Жестокая ирония в том, что несколько лет назад я участвовал в знаменитом флешмобе, обливаясь ледяной водой и собирая пожертвования для исследования этой болезни, не зная о ней ничего. Тогда я и представить себе не мог, что сам стану её жертвой.
Том внимательно слушал Давида, время от времени переводя взгляд на Лауру, которая казалась ему очаровательной.
— Парализованное тело — это не самое страшное, — продолжил Давид, — такое происходит не сразу, и к этому можно привыкнуть. Всё зависит от денег и поддержки близких. Если их нет, твоя судьба — лежать и смотреть в потолок. Не хочешь — не дыши. Вот такая суровая правда жизни, — сказал он с некоторым цинизмом.
— Смотря на вас, я задумываюсь, а тем ли путём мы идем? — задался вопросом Давид. — Если у меня останется только мозг весом полтора килограмма с памятью от двадцати до ста петабайт, зачем мне роботизированные руки для простых действий? Мозгу нужна лишь энергия. А что, если выбрать тело паука? Восемь лап — это мощь! Или стрекозы — с лапами, крыльями и фасеточными глазами. Роботизированное тело человека для нас, паралитиков, — это архаика!
Том изначально подумал, что Давид увлекся, но продолжая слушать, понял, что это не спонтанные высказывания, а результат долгих раздумий.
— Мне важно каким роботизированным телом будет управлять мой мозг, пока пересадку головы не поставят на поток или мне не предложат клонированное тело, — эмоционально продолжал Давид. — Я не хочу быть только лабораторной мышью для ваших исследований, хотя и признаю их важность. Надо вовлекать парализованных людей в социальные сети и не для обсуждения болезней, а в мыслях о будущем человечества. Кто, если не они могут рассказать о трансформации чистого разума? Понятно, фильтровать надо, а то мы наговорим! Ха-ха — засмеялся Давид и обратился к Лауре, — если такие сети есть, сбрось ссылку, если нет — пора создавать! Я участвую в финансировании.