Преодолев первоначальное смущение, Том заговорил с вновь обретенной уверенностью:
— Твое лицо… оно делает забавные выражения, как у маленькой девочки в песочнице.
— Вот! Это то, что я хотела услышать! — воскликнула Мия и как-то разом сникнув, села на край кровати.
— Твоя Мия стала кривенькой, милый, — мрачно добавила она.
Мия рассказала, как она проснулась утром, полная волнения перед свиданием с Томом. Подойдя к зеркалу с улыбкой, она была потрясена: её отражение неловко ухмылялось в ответ, при этом левая сторона лица оставалась неподвижна.
Мия улыбнулась Тому, легкая гримаса исказила её лицо.
— Но это не все, — после короткой паузы произнесла она.
Девушка рассказала Тому, что она также потеряла чувствительность трех пальцев на левой руке начиная с мизинца. Она не хочет зацикливаться на этом, но осознает, что приближается к последнему отрезку своей жизни.
Том пытался сказать, что онемение пальцев руки не критично, тем самым вызвав бурю негодования.
— Том, послушай, себя! Я готовила тебе сюрприз. У меня дома белый рояль August Förster, но к четырнадцатой сонате Бетховена у меня нет нот для семи пальцев! — воскликнула Мия в отчаянии.
Наконец она вернулась к своему обычному состоянию и предложила Тому принять душ после дороги, а сама заказала завтрак в номер.
Они сидели на балконе отеля, созерцая лес, погружённый в тень. Весеннее утро витало вокруг них, наполняя воздух ароматами свежескошенной травы и листвы. Том, утешая себя бокалом вина, внимательно слушал Мию. Её глаза время от времени наполнялись слезами.
— После Мальты, я выбрала радиотерапию, намереваясь победить болезнь — начала Мия, её голос колебался — Я мечтала о нас с тобой, о настоящих чувствах, Том.
— Ты сильная, Мия, — прервал девушку Том, касаясь ее руки.
— Я даже разговаривала с Эммой о суррогатном материнстве, на случай, если я не смогу иметь детей, — продолжала Мия — Когда мои волосы начали выпадать, я сбрила их. Не хотела видеть их гибель, оставлять пряди волос на подушке. Я чувствовала себя как Солдат Джейн, знаешь, из фильма Ридли Скотта. Слова Лоуренса о том, что в дикой природе никто не жалеет себя, стали моим кредо. Я была как замерзшая птица, падающая в пропасть.
— Но ты выстояла, — тихо сказал Том.
— Я углубилась в учёбу и начала заниматься аргентинским танго, — улыбнулась Мия. — Хотела удивить тебя. И сегодня вечером мы станцуем, милый.
Том обнял её:
— Обязательно станцуем, Мия.
— Но это ещё не всё, Том, — голос Мии дрогнул, и она выскользнула из его объятий. — Когда вдруг появился луч надежды, жизнь снова выкинула подлость, — сказала она, словно сражаясь за каждое слово.
— После лучевой терапии у меня диагностировали лейкемию, — Мия замолчала, устремив взгляд в пустоту.
— Она настигла внезапно, — продолжала она, — Сначала появились синяки, потом — обрушение тромбоцитов. Затем госпитализация, курсы химиотерапии, поиски донора костного мозга.
И вот теперь — начало паралича конечностей и лицевых нервов.
В какой-то момент я начала чувствовать приближение смерти кончиками пальцев, но и здесь судьба пошутила со мной — пальцы потеряли чувствительность, — с горькой иронией усмехнулась Мия.
— Помнишь, Том, как в аэропорту я говорила о предчувствии кровоизлияния в глазах? Я приближаюсь к этому моменту.
Затем она внезапно поднялась из кресла и крепко обняла Тома.
— Похоже, я тебя напугала, милый. Но расслабься, у нас еще есть время. Давай прокатимся на велосипедах по лесным тропинкам, здесь в отеле они с электроприводом, — тихо сказала она, прижимаясь к нему.
— Конечно, милая, тучи уже рассеялись, — отозвался Том, стараясь скрыть своё смятение и сохранить хрупкую связь, которая объединяла их в этот ранний час.
После освежающей прогулки по шепчущему тайны лесу, Том и Мия нашли убежище в теплых объятиях лаунж-бара, где они слились с его пульсирующей атмосферой, окруженные всплесками смеха, мерцанием света и ароматом специй. Мия, обхватив руками бокал с коктейлем, мягко начала:
— Том, это может показаться навязчивым, но… Лаура в курсе твоего визита? Ты планируешь с ней встретиться? Ее голос дрожал, выражая скрытое беспокойство.
Том, предвидя этот момент, откинулся на спинку кресла, пытаясь скрыть свое напряжение под маской беззаботности.
— Да, я написал Лауре, как только приземлился. Она должна быть здесь в любую минуту, — он произнес это с обманчивой легкостью.
— Я думаю, вам стоит познакомиться. Лаура может оказаться тебе полезной. Её фонд занимается прикладными нейроисследованиями, — его голос стал более серьезным, словно он невольно касался чего-то глубоко личного.