-Моя леди, то о чем я говорю, твой дед не мог потерять, забыть или продать.
- Гру, ты мог бы не называть меня «леди»? Это не смешно.
-Я очень стар. Я пришел в Серые Башни, когда твой дед был еще ребенком. Норды живут долго, я уже и не помню, сколько мне лет. И мне всегда нравилась твоя бабушка, иногда я жалел, что она не мужчина, а я не ее Хранитель. Ты очень похожа на нее, моя леди. Ты гостеприимная хозяйка, я сыт, одет и моя рука больше не беспокоит меня. Здесь, мне ничего не грозит. Но я с радостью променял бы уют этого дома на самое мрачное ущелье в Синих горах и вой снежных волков. Хочешь, я расскажу тебе о том, откуда они пришли? - Гру осторожно дотронулся до старой фотографии.
Я кивнула и поудобнее устроилась на диване. Пускай выговорится, и мы больше не будем вспоминать этот бред. Тем более сказок я давно не слушала.
Гру отошел к окну, в которое опять стучался дождь. А когда заговорил, его голос был полон торжественной грусти. Таким голосом сказки не рассказывают....
Когда Фредегарду Агомару, наследнику лорда-хранителя клана Фраги исполнилось десять лет, на земли Морака пришла война. Яростное сопротивление захватчикам не принесло результата, силы были неравными и пришедшие из-за моря стремительно захватывали страну. Пять лет понадобилось кланам, чтобы накопить силы для ответного удара, пять лет бесконечной партизанской войны. Свою землю кланы отвоевывали по кусочку, щедро поливая ее кровью. Чужаки отступали неохотно, оставляя за собой выжженную пустыню, не щадя никого. Прошло два долгих года, прежде чем последний из них был сброшен в море Мрака в самом начале зимних бурь. Тех, кого пощадили мечи, приняли свою смерть от ледяных штормов.
Для фраги победа была горькой. Немногочисленный северный клан был уничтожен почти на две трети. А из шести крепостей устояли только Серые Башни. Древний замок дал приют уцелевшим, позволив выжить суровой послевоенной зимой и сохранить то немногое, что осталось.
Через год после победы в крепость прибыл посол Боундлесса с предложением объединить два клана, заключив брачный союз между молодым лордом Фраги и леди Боундлесс. Это было очень выгодным предложением, два клана, объединившись, могли быстрее восстановить разрушенное, больше торговать и легче отражать нападения. Такой союз устраивал всех, кроме жениха - Фредегарда Агомара. Потому что он уже сделал свой выбор.
Вивет была милой приветливой девушкой с мечтательными голубыми глазами, но все ее достоинства перевешивал один недостаток - она была дочерью родового вождя КаД’Ор.
Род славился своими оружейными мастерами, целителями и ювелирами. А еще их считали чудаками, а кое-кто и опасными сумасшедшими. Ходили слухи, что они дружат с оборотнями вере и даже посещают чужие миры, хотя на это был наложен строжайший запрет. Были и те, кто обвинял этот род в колдовстве и называл «проклятым».
Девушка из любого из остальных пяти родов клана еще могла бы стать соперницей леди Боундлесс, но только не Вивет. Родовые вожди не желали, чтобы матерью будущего правителя была девушка из «проклятого» рода. Несмотря на сопротивление молодого Фраги, Вивет отослали, и лорд-хранитель от имени своего сына дал согласие на брак. Наследник четыре раза пробовал сбежать из крепости, и его отец вынужден был посадить его под замок. В ответ Фредегард объявил голодовку.
Через два месяца, кортеж лорда хранителя, возвращаясь с охоты, попал в лавину. На похоронах родителей, Фредегарда пришлось поддерживать двум стражам, ослабев от голода, стоять самостоятельно он не мог.
Как только в руке у нового лорда-хранителя перестало дрожать перо, в Боундлесс отправилось послание о расторжении помолвки. Решительно преодолев сопротивление родовых вождей, и игнорируя угрозы со стороны соседей, лорд Фраги назвал своей супругой Вивет КаД` Ор.
Молодой хозяйке Серых Башен пришлось нелегко, её считали ведьмой, опоившей лорда и наславшей смерть на его родителей. Она терпела, улыбалась и не жаловалась, а по ночам плакала от обиды. Лорд-хранитель приходил в ярость, видя слезы жены и грозился повесить ее обидчиков на воротах, но Вивет каждый раз останавливала его. Шло время, её доброта, способность прощать своих обидчиков и искреннее желание сделать жизнь в крепости лучше сделали свое дело, леди Вивет стала своей. Ее приняли все от кухонных мальчишек до родовых вождей.
Клан наслаждался мирной жизнью, раны, оставленные нашествием, затягивались. Всем казалось, что союз Фредегарда и Вивет, воспеваемый менестрелями, залог будущего расцвета. Но судьба распорядилась по-другому.