А окружал его полицейский патруль – три здоровых мужика, у одного из которых на плече болтался автомат. Двое оттеснили брата к стене дома, а тот, что был с автоматом, остался стоять на тротуаре, небрежно прикрывая свое оружие рукой. Часто так делают владельцы собак бойцовских пород, чтобы продемонстрировать свою власть над животным, мол, пока моя рука лежит на нем, пес вас не тронет, но стоит мне убрать руку… Конечно, в большей степени это была показуха, и у полицейского тоже. Думаю, он отошел от задержанного, чтобы тот, если вдруг завяжется возня, не завладел оружием. Все-таки вынуть пистолет из чужой кобуры сложнее, нежели схватить автомат, висящий на плече.
По тому, как брат переступал с ноги на ногу и как задирал подбородок во время разговора, я понял, что он сильно нервничает, а значит дерзит. Вовка учил нас не лезть на рожон с блюстителями порядка. И вовсе не потому, что они имели законное право применить оружие. Боги контролировали силовые структуры людей и досконально просматривали все случаи задержания, потому что беглые драконы попадались на кражах, на сбыте краденного и даже во время охоты, которая со стороны выглядела, как нападение на человека. Поэтому с полицейскими и гаишниками Вовка всегда разговаривал спокойно и вежливо, а если ситуация все же принимала конфликтный оборот, то насылал на стража порядка забывчивость или под гипнозом заставлял возвращать наши документы и отпускать нас.
Максик же не умел гипнотизировать. Да и остальные заклинания у него получались через раз, а тут еще он сам был на нервах и не мог сконцентрироваться, поэтому своим поведением только затягивал петлю. Его срочно надо было спасать, но прежде чем ввязаться в это, я должен был разведать обстановку. Поэтому неторопливо прошел за спиной у автоматчика, прислушиваясь к разговорам.
– В отделении разберемся, – ответил один из полицейских на какую-то реплику Максика. – Руки сюда!
– Я ничего не сделал! На каком основании?! – кипятился брат, вырываясь из хватки ментов.
Парень с автоматом тревожно переступил с ноги на ногу и перенес руку с тела оружия на ремень, но пока не снимал его. Ситуация требовала немедленного вмешательства, поэтому я быстро приблизился и заговорил как можно дружелюбнее:
– Добрый вечер. Какие-то проблемы?
– Проходи, проходи, – раздраженно буркнул автоматчик, подталкивая меня в плечо. – Мы тут без тебя разберемся.
– Но это мой брат. И я хочу знать, почему вы его задерживаете.
Полицейский бросил вопросительный взгляд на своих коллег, но те были заняты задержанием. Я не стал дожидаться, пока автоматчик все обдумает и примет решение, я шагнул прямо в гущу событий, протиснулся между двумя стражами порядка, которые пытались надеть на Максика наручники:
– Что происходит? Почему вы задержали моего брата?
– Это еще кто? – возмутился полицейский. – Игорь! Убери его!
Игорем звали автоматчика, и он тут же бросился ко мне, но я вывернулся из его рук.
– Объясните, что происходит!
Игорь, досадуя, что выпустил ситуацию из-под контроля, все-таки сдернул с плеча автомат и угрожающе рыкнул:
– Лицом к стене! Руки вверх! Так, чтобы я их видел!
Я повиновался, чтобы не усугублять ситуацию. Игорь носком сапога ударил меня в голень, заставляя расставить ноги шире. Что происходило у меня за спиной, я не видел. Слышал только, как один из полицейских не то удивился, не то возмутился:
– Это что у тебя? Меч?!
По щелчку кнопки я понял, что второй выхватил из кобуры пистолет.
– Не трогай его! – взвился Максик, и я испугался, что сейчас начнется потасовка или даже перестрелка, поэтому заговорил громко, четко выговаривая слова, чтобы их услышали все участники ситуации.
– Опустите оружие. Мы ничего не сделали! Это какое-то недоразумение! – после этой фразы я постарался наслать на полицейских гипноз, но у тех случился выброс адреналина, и мое заклинание не подействовало.
– Игорь, обыщи этого! – приказал командир троицы, и через несколько секунд автоматчик нащупал у меня в кармане «Анаконду». На этой секунде шанс решить проблему мирным путем растаял без следа.
– Лицом к стене! Молчать! – гаркнул автоматчик. – Откуда у тебя ствол?
– У меня есть на него разрешение, – спокойно ответил я.
– Давай обоих в отделение – там разберемся, – приказал командир, и после его слов на моих запястьях щелкнули наручники.
«Бобик» стоял на небольшой, на несколько машин, парковке у обочины. За рулем не было никого, а значит водителем был кто-то из этой троицы, и в моей голове родился план побега. Но для его осуществления надо было, чтобы полицейские, и в особенности тот, кто поведет машину, немного успокоились, чтобы я мог использовать заклинание.
Нас посадили в задний отсек, который был отгорожен от салона железной перегородкой с зарешеченным окном. Игорь сел на заднее сиденье и положил автомат на колени. Командир отправился на переднее пассажирское сиденье, а второй парень сел за руль. С третьей попытки уазик завелся, задрожал всем телом, словно пытаясь стряхнуть с себя сонное оцепенение. И хотя нас рассадили по противоположным скамейкам, я быстро пересел на сторону брата, едва машина тронулась. Сидеть вдвоем было тесно, особенно из-за того, что руки нам сковали за спиной, но я подавил все попытки брата возмутиться, зашептав ему на ухо:
– Открой замки наручников, как затворку шлюза в игровом автомате.
Максик глянул на меня сначала испуганно, потом в его взгляде проскользнуло недоверие, а потом он понял наконец, чего я от него хочу. Закрыл глаза и выдохнул через нос, сосредоточившись. Мы миновали одни перекресток, потом второй, а Максик все никак не мог справиться с наручниками. Мне не хотелось его торопить, но с другой стороны, чем ближе мы были к отделению, тем опасней становился наш побег. Вдруг Максик повел головой в сторону, и замки на его браслетах открылись. Аккуратно сняв наручники, чтобы не бренчали и не привлекали внимания, брат повторил ту же процедуру, только для верности наложил руки на мои оковы.
– Эй вы, ну-ка тихо там! – прикрикнул Игорь, услышав нашу возню.
– На жену свою голос повышай! – огрызнулся Максик. Я гневно зыркнул через плечо, призывая брата не тратить силы на препирательства, а сосредоточиться на открытии замка. Тогда я еще не знал, что такова сущность брата: он раззадоривал противника, подпитываясь его гневом, ненавистью или агрессией. И чем сильнее злился соперник, тем больше сил забирал у него Максик.
– Тебе за такой ножичек светит три года колонии, понял? – не унимался Игорь.
– Это не ножичек, а меч. Выкованный по технологиям древних оружейников, – дерзил в ответ брат.
– А за изготовление тебе еще года полтора накинут.
– Не пугай меня, а то наложу от страха в машине. Будешь всю дорогу говно нюхать, – съязвил Максик, и в этот момент хватка моих браслетов резко ослабилась.
Я стряхнул наручники, молниеносно укусил себя до крови за левое запястье и на тыльной стороне ладони кровью нарисовал знак, который видел на колесах машины Беши. Потом этой же кровью нарисовал такой же знак на щеке брата.
– Дождемся остановки, усыпим их и валим, – шепнул я.
– А оружие?
– Заберем.
– Ну-ка заткнулись оба! – снова повысил голос Игорь, но в этот момент уазик затормозил. Может быть, на светофоре, может, пропускал пешеходов или какую-то другую машину, но я понял, что вот он – тот благоприятный момент, когда надо рвать когти. И я выкрикнул во всю глотку заклинание сна. Через пару секунд в салоне стало тихо, только рация шуршала и потрескивала, выплевывая неразборчивые обрывки фраз.
Я мысленно произнес заклинание устранения и бросился на заднюю дверцу. Беша говорил, что пока не отработаешь прием, брать такие преграды надо с разбега. Места на разбег у меня не было, наверное, поэтому и выход на свободу не удался. «Бобик» качнуло от моего броска, а от мощного столкновения с железной дверью я разбил себе лоб.
– Ты псих, что ли? – осторожно поинтересовался Максик.
Вместо ответа я еще яростнее бросился на дверцу. Если бы заклинание не сработало на этот раз, я бы убился, но вдруг тело мое провалилось в вакуум, а потом его словно что-то вытолкнуло на поверхность – и я упал на колени на укатанный машинами, обледеневший наст снега. Я вскочил на ноги и огляделся: лучше совершать побег из полицейской машины без свидетелей. Однако то, что я увидел, заставило меня юркнуть за уазик и затаиться. Оказывается, наш «бобик» каких-то пятьдесят метров не доехал до отделения полиции. Он остановился перед небольшим перекрестком, видимо, пропуская какую-то машину. Но машины уже и след простыл, а наш уазик одиноко стоял на проезжей части. Любая другая полицейская машина, отъезжающая из участка или направляющаяся в него, может остановиться и поинтересоваться, все ли хорошо у коллег. А тут как раз мы с Максиком. Чтобы избежать такого сценария, я открыл дверцу кутузки снаружи, выпуская брата на свободу.