– Отпустите моего брата! Он же еще мальчишка, – взмолился я, глядя на его окровавленное лицо. – Оставьте меня в заложниках…
– Какой нам от тебя толк, если ты не хочешь сотрудничать? – Пабло вынул из кармана складной нож. – Думаешь, мне доставляет удовольствие ломать сопротивление упрямцев? Нет, парень, я привык общаться с деловыми людьми, знающими цену чужому времени и имеющими хорошую память. У тебя с ней, как я понимаю, проблемы, поэтому ее надо освежить.
После этих слов лже-дракон подтащил Максика к столу и ударил под колено. Брат, естественно, тут же осел на пол, а лже-дракон прижал его голову к столешнице.
– Пустите! Больно! – заныл Максик, отталкиваясь руками от стола, но Пабло оказался рядом и схватил его за волосы, а лже-дракон в это время поймал руки брата и завернул их за спину.
– Итак, даю подумать десять секунд, после чего начну резать крысеныша, – Пабло подкинул на ладони узкий нож с коротким лезвием. – Время пошло! – он оттянул ушную раковину Максика и приставил к ее основанию нож: – Одна секунда… две… три…
– Не могу вспомнить названия, – я пытался вырваться из цепкой хватки лже-дракона, который стоял позади трубы.
– Ничего страшного. Как показывает практика, после первого отрезанного уха память чудесным образом возвращается. И ты тоже все вспомнишь, будь уверен!
Максик всхлипнул, из его глаз потекли слезы. Вряд ли он отчетливо понимал, что происходит. Скорее всего, ему передавался мой страх.
– Семь… восемь… – продолжал Пабло.
– Стой! Это остров… Котлин! – я аж вскрикнул от озарения. – Точно, я вспомнил!
– Уже лучше. Где он?
– Под Кронштадтом.
– Адрес!
– Не знаю адреса. Он никогда не называл его.
– Логично. Тогда как ты с ним связываешься?
– Он сам находит меня и передает записки через посторонних людей. В основном через мальчишек.
– Как он вывел вас на этот клуб?
– Никак. Мы здесь по другой причине.
– Свежо придание…
– Клянусь! Мы пришли просто потусоваться, провести время.
– Мне почему-то кажется, что если я отрежу твоему брату ухо, твои показания изменятся, – Пабло снова оттянул ушную раковину Максика.
– Нет! Нет! Клянусь!
– Он же сказал, что здесь не из-за меня, – раздался из темноты низкий голос с приятной хрипотцой.
Пабло от неожиданности вздрогнул и обернулся на звук. В дальнем углу подвала, едва различимый, стоял человек. Плащ с рваными краями, на голове капюшон, в темноте, словно тлеющие угли, слабо светятся пальцы правой руки.
– Ты… явился сам? – приходя в себя от испуга, спросил Пабло.
– Я дал тебе шанс…
– Меч не продается!
– Глупец! Ты взял то, что тебе не принадлежит. Я должен был убить тебя, как того требует закон, но я сохранил тебе жизнь, а ты смеешь торговаться со мной?!
– Хватит этих суеверий и легенд! Это всего лишь меч.
– Ты не сможешь совладать с силой этого оружия.
– Скоро найдется тот, кто сможет, – ухмыльнулся Пабло.
– Он уже нашелся, и поэтому ты должен вернуть меч!
– А то что? Убьешь меня? Но я единственный знаю, где он спрятан, – Пабло улыбнулся и развел руками. – А спрятан он так хорошо, что тебе и жизни не хватит отыскать его.
– Отпусти мальчишек, и продолжим разговор тет-а-тет, – предложил Сказочник.
– Может, мне и мою охрану отпустить, чтобы тебе было проще убить беззащитного? – усмехнулся Пабло.
– Твоя охрана мне не помеха, – ладонь незнакомца стала накаляться, и через несколько секунд в ней образовался огненный шар. Сказочник выкинул руку вперед, будто катнул шар по воздуху. Огненный комок тут же распался на четыре кометы, каждая из которых молниеносно поразила лже-драконов. Те вспыхнули, словно были пропитаны бензином, и меньше чем за полминуты сгорели дотла. Я был свободен и, пока Пабло не пришел в себя от шока, метнулся к нему. Схватив его за руку, в которой он держал нож, я локтем другой ударил его в висок. Он потерял равновесие, и мне хватило этого, чтобы вторым ударом отбросить противника на пару шагов. Я подхватил брата под мышки и рванул прочь, но запнулся и упал. Продолжая прижимать к себе Максика, я отползал к противоположной стене. Пабло, раздосадованный моей выходкой и испугавшийся, что потерял гарант безопасности в лице Максика, рванулся за нами. Я скинул брата с себя и приготовился полулежа отражать натиск, но неожиданно между нами словно из-под земли вырос Сказочник. Столкнувшись с ним нос к носу, Пабло заметно струхнул и попятился.
– Ты давал парню десять секунд, чтобы он назвал мой адрес. И тебе я даю столько же, чтобы ты сказал, где лежит меч, – наступал на него Сказочник. – Или я убью тебя без сожаления.
– Ты не сможешь… драконы не убивают драконов…
– Предателей убивают, если ты помнишь. Ты предал наш род, Пабло. Ты не просто стал прислужником лиг, которые когда-то выгнали наших хозяев из этого мира, ты играешь на две стороны. Ловишь пришельцев, используя в качестве приманки живых людей. Ты продал хобиям один из ключей для открытия Врат и теперь наивно полагаешь, что меч Руала спасет тебя, если твое предательство раскроется.
– Я не… ты не знаешь, о чем говоришь, – губы Пабло задрожали, он выглядел как двоечник, которого неожиданно вызвали к доске.
– Либо ты меня сейчас же отведешь к мечу, либо…
– Нет, я не могу… Там много охраны…
Сказочник молниеносно выхватил меч с голубой горящей полосой посередине – и голова Пабло упала на пол с глухим стуком. Внутри у меня все замерло, и я почему-то закрыл брату глаза ладонью. Тело убитого рухнуло на колени, и Сказочник оттолкнул его ногой, чтобы оно не забрызгало его кровью, а потом повернулся к нам. У меня перехватило дыхание.
– Не смотри мне в лицо. Если ты его увидишь, я буду вынужден тебя убить, – произнес он так спокойно, словно рассказывал, как провел выходные. Но его слова вызвали во мне совершенно пртивоположную реакцию: я пристально вглядывался в темноту под капюшоном, силясь разглядеть хотя бы овал лица. Странно, что мы, драконы, могли видеть предметы в кромешной тьме, а тут при свете, пусть и тусклом, я не мог различить ни единой черточки.
– Что с ним? – Сказочник кивнул на Максика.
– Накачался наркотиками…
Дракон наклонился над нами и положил руку брату на голову. Тот вздрогнул, выгнулся, уперевшись затылком в стену, и застонал.
– С ним все будет хорошо, – Сказочник отстранился, а Максика скрутили судороги: его начало рвать. Сначала коктейлями, потом какой-то белой пеной, а потом посыпались искры и угли, как тогда, во время ритуала. Я придерживал брата за плечи и не заметил, как и куда пропал Сказочник. Несколько минут продолжался процесс детоксикации, после чего Максик обессиленно откинулся на стену.
– Пойдем! Надо валить отсюда, пока не нашли этого… – я кивнул в сторону окровавленного тела Пабло.
Мы выбрались из подвала и двинулись наверх. Я на ходу вызывал такси. Рубашка Максика была в крови и в дырах, прожженных искрами, поэтому показываться на танцполе ему было нельзя.
– Слушай меня, – я остановился и заглянул брату в глаза, чтобы убедиться, что он меня понимает. – Ты выйдешь через служебный вход и пойдешь в сторону улицы. А я быстро метнусь в гардероб, возьму наши куртки и встречу тебя.
– Хорошо, – кивнул Максик. Он был тих, бледен и послушен.
– Я мигом. Ты не успеешь замерзнуть! – я подтолкнул его к служебному выходу, а сам бросился в зал, грубо работая локтями, пересек его, выскочил к гардеробу, где забрал куртку Максика и свое пальто, и выбежал на улицу. Брат уже ждал меня на углу, дрожа от холода.
– Ничего, все будет хорошо, – я надел на него куртку, сверху накинул свое пальто. – Сейчас приедешь домой, примешь ванну…
Максик трясся так, словно через него пропустили электрический ток. Даже в теплом такси он никак не мог справиться с ознобом и стучал зубами.
– Т-тольк-ко Вовк-ке не г-говори, – попросил он, обхватив себя руками.
– Молись, чтобы его не было дома.
========== Прощание ==========
Бог услышал молитвы Максика: Вовка вернулся домой лишь к обеду следующего дня. Был он угрюм и молчалив, и я, грешным делом, забеспокоился, не поссорились ли они с Шу. На мои вопросы он отвечал, что все в порядке, да я и не ждал, что он вдруг начнет плакаться мне в жилетку. Я решил дать ему время, а потом, когда острота переживаний притупится, вывести на разговор по душам. А пока я приготовил праздничный ужин.