– Я похороню его, – сквозь зубы выдавил он.
Рональд хотел возразить, но, встретившись взглядом с подчиненным, промолчал.
Дима бережно взял мягкое, безвольное тельце и на том месте, где лежала тупоносая мордочка найденыша, заметил выпуклую темно-голубую каплю. Заставить дракона заплакать может не каждый, но Рональду удалось. А может, не Рональду, а Диме, который принес беспомощного детеныша на растерзание?
Капля быстро твердела, как воск, оставаясь при этом все такой же прозрачной. Дима незаметно для командира сковырнул ее со стола и спрятал в кулаке.
***
В мастерской было душно и тесно. Несмотря на то, что сквозь большие окна, вырубленные в стене под самым потолком, лился дневной свет, казалось, что в этом помещении постоянные сумерки. Возможно, от того, что сизым дымом чадила печь, или от того, что комната была заставлена сундуками и столами, завалена различными предметами утвари. Все это поглощало свет, создавая неприятный сумрак. За узким столом, что разделял комнату на две половины, сидели трое разновозрастных мальчишек-подмастерьев. Двое перебирали что-то в большой корзине, а третий, зажав щипцами какую-то пластину, от души лупил по ней маленьким молоточком. Увидев гостя, мальчишки отвлеклись от своих занятий и с любопытством разглядывали вельможу. Сам мастер, возившийся возле печи и услышавший, что мальчишек бросили работу, развернулся к столу и, не стесняясь в выражениях, велел им вернуться к работе.
Этого мастера Диме порекомендовал Вяз – охотник, с которым Дима часто пересекался в последнее время. Вяз работал среди людей, выслеживая в основном паразитов, промышляющих в городах и деревнях. Очистив от напасти один населенный пункт, Вяз перемещался в другой, потом в третий. Именно поэтому он хорошо, да что там – лучше всех! – знал людскую расу. И посоветовало Диме обратиться к ювелиру, который создавал поистине великолепные украшения.
Выглядел этот талантливый мастер довольно странно и даже отталкивающе: чумазый и низкорослый мужчина лет пятидесяти, чья голова сверху заросла космами, перетянутыми на лбу красной тряпицей, а снизу – жесткой и плотной бородой. Кроме того, ювелир ужасно шепелявил и сильно хромал на правую ногу.
Увидев благородного гостя (а Дима для такого случая по совету Вяза нарядился в богатые одежды и даже раздобыл коня), мастер с неохотой приблизился. Было видно, что ему не хочется бросать работу, но он все же заставил себя улыбнуться, показав вошедшему гнилые и кривые зубы:
– Щто челаете, гощподин?
– Желаю сделать заказ, – охотник протянул ему замшевый мешочек, стянутый узорной тесьмой. – Перстень.
Мастер полез грубыми пальцами в мешочек и неожиданно ловко извлек оттуда минерал насыщенного голубого цвета. Камень был идеально гладкий и напоминал горное озеро, отражающее небо. В нем ходили едва уловимые тени, похожие на тени облаков. Они то собирались вместе, то рассеивались под дуновением несуществующего ветерка. Ювелир оглядел камень со всех сторон мутноватыми глазами и заключил:
– Плохой топащ… Нехорощий.
Дима нахмурился, но смолчал.
– Много бед принещет. Щам диавол щидит в нем, – пояснил космач, видя, что первое высказывание не возымело силы.
– Нужна огранка и оправа, столь же прекрасная, как этот камень, – подражая манере богачей, произнес Дима.
Ювелир принялся кряхтеть и почесываться. Он вертел в руках камень, смотрел сквозь него на свет, льющийся в окна, лизал, пробовал на зуб, подкидывал на ладони. Дима спокойно наблюдал за этим спектаклем, стараясь стереть с лица брезгливость.
– Щколько платищь? – наконец, перешел к главном мастер.
Дима выдержал положенную паузу:
– Два золотых.
Ювелир недовольно скривился, словно топаз вдруг превратился во что-то мерзкое и склизкое.
– Если управишься до начала ярмарки, накину еще столько же, – пообещал Дима.
– Ощень плохой камень. Нещащья в нем!
– Берешься или нет?
Мастер тяжело вздохнул, на его лице отразилась мука всех тех, кого против воли заставляют браться за опасную работу.
– Пять… – прошептал он.
– Пять золотых? – уточнил Дима, сунув руку в карман.
Космач закивал и смиренно потупился.
– Вот три, – охотник опустил в его грязную ладонь монеты. – Остальное получишь, когда перстень будет готов. Я зайду на будущей неделе. И не вздумай дать деру!
– Мерку бы щнять, – в плотной бороде обозначилось что-то, напоминающее улыбку.
Дима без удовольствия последовал за ювелиром вдоль стола с подмастерьями в глубь мастерской, где за печным выступам находился квадратный стол. Мальчишки снова бросили свою работу, обратившись в зрение и слух, но мастер на этот раз не прикрикнул на них. Возможно, он даже хотел, чтобы его чумазые помощники слышали, как умело он разговаривает с важным заказчиком.
Стол был усеян различными инструментами, деталями, заготовками, неудачными вариантами всевозможных изделий. Покопавшись в них, космач извлек толстую, но гибкую проволоку с петлей на конце. Петля была подвижной, как виселичная веревка, а хвост проволоки, по которому петля двигалась, сужаясь и расширяясь, имел зазубрины-отметки.
– Перщатку бы щнять… – заискивающе попросил мастер. Полученный задаток расположил его к гостю, и в движениях ювелира появилась учтивость и даже какая-то нежность.
– Я буду носить перстень поверх перчатки, – отрезал Дима.
Космач понимающе закивал, надел петлю на средний палец гостя и слегка затянул. Потом подвигал туда-сюда, еще затянул, снова подвигал. Охотник со скучающим видом оглядывал грязных мальчишек, которые буквально легли на стол, чтобы лучше видеть происходящее за печью.
Закончив примерку, мастер снял проволоку и обратным ее концом прямо на столе что-то нацарапал.
– Защем вам такой перщень? – уже без предостережения, скорее, с тревожным любопытством спросил он.
– На память о людях, – небрежно бросил Дима и, немного помолчав, зачем-то добавил: – И о богах.
========== История ==========
– Нам надо избавиться от прошлого, – сказал Вовка, когда мы вернулись в наш домик в лесу. – Избавиться от всего, что может привести к нам. Изменить внешность, насколько это возможно, изменить привычки, имена… Горыныч сделает нам новые документы, и с этой поры мы перестанем быть братьями. Формально.
– Думаешь, драконов это остановит? Они в каждом из нас видят трехглавого… – попробовал возразить я.
– Да, видят, но не знают, кто две оставшиеся головы. Поскольку многие драконы занимают высокопоставленные посты в этом мире, а другие имеют влияние на людей, занимающих эти посты, то им не составит труда по документам вычислить нас троих. Если мы перестанем считаться братьями на бумаге, это затруднит поиск.
– Согласен, – кивнул Максик.
Свой джип Вовка тоже перекрасил. Теперь из сине-черного «Черик» превратился в темно-бордовый. Номера ему брат тоже сделал новые. Свою внешность мы не стали менять: цвет и длина волос не обманет компьютер. Просто мы перестали появляться в людных местах при свете дня, потому что в темноте легче скрыться. Благо короткий световой зимний день играл на нашей стороне. Однако нам была необходима и документальная поддержка: в Москве мы с Максиком засветили наши паспорта, сдавая украденное золото в ломбард.
Двадцать четвертого января мы втроем отправились к Горынычу за новыми документами. Для Максика это была первая встреча со старым драконом, и я почему-то волновался за него. Я знал, что Беша недолюбливает Горыныча, и это настроение передалось и нашему младшему, который считал близнеца своим кумиром и во многом подражал ему.
– Я не пойду к нему, подожду вас в машине, – буркнул Максик, когда мы приехали.