– Ти-а! – окликнул охотника Цезарь, открыв дверь. Смертельно раненая, но еще сохранившая силы валькирия вцепилась зубами ему в ступню, намереваясь откусить ее. Если сейчас она это сделает, то полезность Цезаря как воина сильно упадет, потому что ему будет трудно удерживать равновесие.
Тварь это тоже понимала, поэтому собрала последние силы и бросила свое тело в противоположную сторону от двери, увлекая за собой лигу. Цезарь с гулким стуком растянулся на полу лицом вниз. Дима поспешил к нему, подхватил под уцелевшую руку и рывком привел в вертикальное положение. Лицо товарища вдруг вытянулось, единственный глаз округлился. Дима шарахнулся в сторону, и на месте, где мгновение назад была его голова, просвистела лапа ферзи. Он бы мог если не поразить, то хотя бы поранить тварь мечом, но валькирия, которая до этого пыталась отгрызть Цезарю ногу, дала Диме подсечку.
Ферзь ринулась к нему, но на ее пути оказался Цезарь. Обняв одной рукой монстра, как старого друга, с которым не виделся много лет, он прервал рывок, и они, сплетясь, навалились на стену. Дима вскочил на ноги, одним ударом добил подыхающую и мешающую валькирию и шагнул к другу, но тот истошно заорал:
– Дэ-э-эрь!
Дима понял, чего хочет товарищ. Вызвать подкрепление они так и не успели. Передатчик находился в жилом отсеке, и теперь туда соваться опасно. Отсек, конечно, имел соединения с другими, но оставаться в тесном пространстве наедине с разъяренным монстром было глупо. К тому же велика вероятность, что ферзь повредила передатчик, намеренно или случайно. Да и быстрее было добраться до другой локации, если запереть ферзь тут.
– Я вернусь! – пообещал Дима и выскочил за дверь. Ферзь рванула следом, не желая отпускать добычу: аппетиты у этой зверюги тоже выросли. Цезарь намертво вцепился в нее и, упираясь ногами в пол, сдерживал продвижение чудовища.
Дима снаружи прислонил к двери рукоятку меча, дверь плавно тронулась с места, уменьшая просвет входа. Со стороны это, наверное, выглядело непонятно и даже страшно: в дупле огромного дуба открылось отверстие, откуда вывалился парень с мечом, и теперь это отверстие снова закрывается. Чтобы случайные охотники, грибники или другой люд, который любит шастать по глухим лесам, не обнаружили тайную локацию лиг, по периметру устанавливались защитные экраны, которые отпугивали не только людей, но и зверей. Однако Дима, выпрыгнув наружу, на всякий случай все равно огляделся: никого.
Он бросился прочь от двери, напролом через густые заросли и бурелом. Сделал это нарочно, чтобы валькирии, если таковые притаились где-нибудь возле двери, не успели быстро пробраться к точке входа в коридор. А пока они будут продираться, вход затянется и отрежет преследователей.
Однако, чем дальше Дима удалялся от входа в локацию, тем сильнее кольцо сжимало его палец. Под ним уже трещала перчатка. Будь Дима человеком, он бы сейчас кричал от боли, а его палец отек бы и посинел. Но охотник ничего не чувствовал, кроме тугого сжатия. Да и топаз изменил цвет, стал будто бы ярче, а внутри словно волны ходили. Дима остановился, чтобы разглядеть изменения, которые происходят с перстнем, но тут же усмехнулся: всего лишь тени от деревьев играют на гранях. Он еще раз крутанул головой: нет ли преследователей, – и шагнул.
***
Очутился он на огромной и идеально круглой поляне – словно след от гигантского ведра. Как будто кто-то в незапамятные времена поставил это ведро в лес. Вокруг все поросло травой, а под ведром осталась черная земля, нетронутая растениями. Впрочем, кое-какая травка и блеклый мох смогли пробиться с краев и выросли – жиденькие и чахлые из-за отсутствия солнца. Версия с ведром Диму почему-то развеселила. Возможно, потому, что до сего момента он ни разу не смотрел на поляну чужими глазами, глазами того, кто попал сюда в первый раз и не знает, что здесь находится.
А находился здесь, ровно посередине круга, трехметровый валун – вход в локацию Лавра. Она была самой крупной в восточном секторе и одной из самых внушительных в клане, потому что строилась одной из первых. Раньше здесь обретались все охотники и ангелы, а теперь – только три отряда охотников и линейка ангелов. Большой эктоплазменный генератор питал локацию, чтобы поддерживать в боевой готовности снаряжение ангелов. Этот генератор и изменил ландшафт поляны, но сам Лавр не очень переживал по этому поводу. Он говорил, что это неплохо отпугивает людей, и потому нет необходимости ставить заслоны.
А еще людей отпугивала сама глыба. Иззила рассказывал, что этот валун притащил сюда один из первых охотников – Сон. Случилось это в стародавние времена, когда командир ныне старейшего среди лиг Лавра сам был молодым и неопытным охотником в команде Сона. Сон намеренно выбрал такой огромный камень: чтобы в дверь могли пройти не только охотники, но и ангелы. В те времена они еще не использовали человеческие тела как сосуды, а носили что-то вроде футляров, напоминавших людские тела. Эти футляры позволяли шевелить ногами и руками, вертеть головой и выдерживали удар любой силы. При этом создавать их приходилось трехметровыми. Иззила говорил, что существовало несколько и четырехметровых образцов, потому что чем сильнее был ангел, тем габаритнее ему требовался костюм. Это сейчас почти весь арсенал перевели в съемное снаряжение, и стало возможным помещать ангела в человеческое тело. В таком виде ангелы могли находиться среди людей, не привлекая их внимания.
Но тогда, во времена Сона, ангелы были огромны, и дверь им требовалась под стать. Да еще так удачно сложилось, что по форме глыба напоминала человеческую фигуру, которая глубоко ушла в землю: овальная голова, плавно переходящая в плечи с выступами рук. Этот образ сначала заставил древние племена соорудить из камня идола, но Сон парочкой нехитрых фокусов разогнал шаманов. С тех пор о камне шла дурная слава – лучше для маскировки не придумать.
На правах хозяина самой большой восточной локации Лавр принимал у себя охотников, ловцов и ангелов, которым нужна была помощь или поддержка. Вот и Дима сейчас бежал к валуну, чтобы позвать на помощь Лавра и его мини-армию. Он подскочил к камню, приложил к нему рукоятку меча, ожидая, когда откроется дверь, но этого не произошло. Локация, по-видимому, была заперта, потому что все ее обитатели разошлись по делам. Но даже если и так, то объединенная локация должна впускать гостей. Для того и создали замки, чтобы вовнутрь не проникли посторонние, а свои могли попасть в любое время, если имели ключ, роль которого играла рукоятка меча. Она была настроена под каждого владельца индивидуально, а если меч попадал в чужие руки, пусть даже это были руки лиги, то становился обычной железякой. Но почему дверь не открывается, ведь меч принадлежал Диме и был активен?!
У него была одна догадка на этот счет, и Дима зашел с другой стороны камня. Строго говоря, сама локация, как и все остальные, находилась в ином измерении, но выход из нее всегда делался в материальном объекте этого мира – как правило, в камне, потому что он долговечнее. И дверь можно было переносить на любую сторону объекта, поэтому Дима зашел в тыл к глыбе и снова приложил меч. Нет, не хотят его пускать.
Это его сначала обескуражило, а потом разозлило. Неужели помощи не будет? Неужели Рональду суждено погибнуть вместе с сотнями людей, которые угодили на кровавый пир валькирий? Неужели никто не спасет Цезаря, запертого с ферзью? Дима с размаху ударил по скале кулаком, отчего с поверхности глыбы посыпались каменные крошки.
И тогда он ощутил это – близость опасности и растущую тревогу. Он осторожно выглянул из-за камня и обомлел: там, где он несколько минут назад вышел из коридора телепортации, сидела ферзь. Она принюхивалась, хищно смежив свои выпуклые, лишенные ресниц глазища.
Дима юркнул обратно за камень. Как она тут оказалась? Коридор должен был закрыться еще в тот момент, когда охотник подошел к камню. Предположить, что тварь долетела сюда через несколько сотен километров на своих крыльях, было абсурдно. Но это однозначно была та ферзь, что осталась с Цезарем. У нее на шее все еще кровоточили царапины от рук Цезаря. Может, ему удалось выскочить из запертой локации, но не смог вовремя закрыть дверь, и ферзь тоже выбралась наружу? Или Рональд вернулся, открыл дверь, а тут эта зверюга…