На секунду ферзь зависла в воздухе, как нарисованная. Это самый важный момент для любого хищника – момент наивысшей концентрации сил и энергии перед решающим броском или ударом. Правое крыло твари заслоняло появившееся над лесом солнце. По тени Дима мог ориентироваться, как и с какой стороны зайдет для удара тварь, и почувствовал, как она камнем устремилась к поваленному дереву…
Но вдруг тень дрогнула и резко ушла в сторону. Солнце ударило по глазам, сочась между иголками. Крылья хлопали, как белье на ветру, унося хозяйку от опасности. А в том, что опасность была, Дима не сомневался. Иначе почему ферзь так неожиданно сдала назад? Что-то заставило ее сменить курс, и это насторожило Диму, потому что третьего действующего лица (или лиц) он не видел.
Однако это паузой надо было воспользоваться. Возможно, у охотника будет больше времени, если два хищника устроят битву за добычу. Но пока у него гарантированно есть минута, чтобы вынуть меч. Дима, насколько ему позволяли ветви, перекатился на бок и вытянул ножны из-под себя, прижал их край коленом к стволу и вытащил меч. Вооружившись, он ощутил себя более уверенно. Если ферзь отпугнет противника и снова вздумает атаковать лигу, он сильно усложнит ей задачу. По крайней мере не позволит сразу обрушить сосну.
– Эй ты, там! Выбирайся! – услышал он незнакомый голос.
Судя по тембру и по отсутствию беспокойства в голосе (а любой человек забеспокоился бы, что столь огромная сосна придавила незадачливого лесоруба), говорил лига. Дима не ответил, только поудобнее перехватил рукоять меча, уперев ее набалдашников в ладонь, и закинул руку за голову, срубая ветки, мешающие вылезти из-под дерева. Немного расчистив себе дорогу, он упирался ногами в землю и сучья и кидал тело на метр вперед. Словно взбирался по лежащей лестнице. Повторив этот маневр несколько раз, Дима оказался в той части ствола, где ветви были тоньше и почти не сломались – только погнулись под тяжестью дерева. Двигаться здесь было невозможно, потому что ствол слишком близко прижался к земле, поэтому Дима ринулся вбок, до крови царапая лицо и руки колючей бахромой и жесткой корой.
Выбравшись, наконец-то, из-под завала, он увидел Фоля – охотника из локации Лавра. Фоль был первоклассным разведчиком, поэтому его редко брали в большие битвы. Цезарь восхищался умением этого лиги маскироваться и настолько сливаться с окружающей средой, что его не замечали ни звери, ни твари. Он единственный из всех лиг смог подкрасться к жилищам эльфов и несколько дней наблюдать их быт. Собственно, все, что лиги знали об этих существах, они знали со слов Фоля. Видимо, и к ферзи он тоже хотел подкрасться незамеченным, но потом понял, что на засаду и маскировку нет времени, и вступил в бой.
Фоль был невысокого роста, гибкий и ловкий, как балаганный акробат. При этом славился своей немногословностью – ценное качество для разведчика. В этом Цезарь стремился ему подражать, хотя сам был любителем почесать языком. Фоль стоял в нескольких шагах от пня с высоко торчащей щепиной, отломившейся от ствола при падении. В одной руке он держал меч, а в другой – хлыст с длинным и тонким, сплетенным из серебряной канители хвостом. Дима слышал, что это оружие в руках Фоля намного опаснее, чем меч в руках Рональда.
– Отходи в локацию! – коротко бросил Фоль и, чуть согнув колени для устойчивости, отвел руку с хлыстом назад для замаха.
Дима быстро огляделся: в лесу слишком много преград для хлыста: деревья, кустарники. Чего доброго хвост обовьется вокруг ствола – и останется охотник без оружия. Но вслух ничего не сказал: Фоль не первый год орудовал своим кнутом и оценивал обстановку лучше любого другого воина. Дима трусцой побежал к камню.
Ферзь в это время закладывала новый вираж. Она, скорее всего, уже ощутила на себе опасность оружия охотника, и поэтому метила в другого, который двигался к поляне. Фоль вскинул руку, описав над головой небольшой круг. Серебристый хвост лениво повторил это движение по более длинному радиусу, а потом молнией рассек воздух, сшибая мелкие ветки, вытянулся в блестящую струну и самым кончиком коснулся ноги ферзи. Тварь взвыла, дернулась вверх, резко набирая высоту.
Дима подскочил к камню и снова приложил к нему рукоять меча. И снова дверь не шелохнулась.
– Не открывается! – пожаловался он коллеге, который медленно и все так же на чуть согнутых ногах пятился к глыбе, задрав голову и не спуская глаз с ферзи.
– Мой откроет! – отозвался Фоль и, быстро обернувшись к Диме, швырнул ему свой меч.
Дима хотел напомнить, что меч в руке чужака теряет свойства ключа, но тех секунд, на которые Фоль прервал зрительный контакт с тварью, хватило, чтобы она ринулась на него с бешеной скоростью. Охотник коротко замахнулся кнутом, но ферзь увернулась от удара. Она прощупывала соперника, отыскивая его слабое место и примериваясь к его оружию.
– Медлить не стоит! – крикнул Фоль, и Дима поднял меч и приложил его рукоятку к камню. Дверь снова не поддалась.
– У меня не получается! Твой меч не реагирует… – начал Дима, но Фоль перебил его в замахе:
– Вставь в камень!
Дима оглядел и для верности ощупал поверхность глыбы ладонью: гладкая, как коленка. Ни щербинки, ни щели. Куда вставлять меч?
Где-то над головой, со свистом разрывая воздух, пролетел кнут Фоля, но ферзь не издала ни звука. Это означало, что она уже приноровилась к оружию и теперь готовит атаку.
– Просто воткни в камень! – донесся напряженный голос охотника.
Дима по привычке размахнулся и хотел всадить клинок в твердь, но из-за отсутствия большого пальца не удержал рукоятку. Оружие со звоном ударилось о породу и отскочило, едва не лишив лигу уха. Дима зарычал с досады, сунул в ножны свой меч и торопливо поднял клинок Фоля левой рукой.
На этот раз все получилось, как надо. Меч вошел в камень, как в спелый арбуз. Послышалось едва уловимое шипение пневмопривода – и в камне, справа налево, начало шириться отверстие входа. Дима повернулся, чтобы сообщить Фолю, что вход открыт, но увидел, как ферзь выставила лапу навстречу летящей серебристой молнии. Хлыст тут же обмотался вокруг нее, ферзь для верности прихватила оружие пальцами и резко взмыла вверх. Фоль сразу выпустил хлыст из рук, чтобы его не утянуло следом, и во весь дух побежал к камню. Тварь кинулась в погоню пущенной стрелой, настигла охотника, когда тот уже занес ногу через порог, впилась когтями в спину и плечи и рванула назад.
Будь Фоль ростом и шириной плеч, как Цезарь, он бы, возможно, удержался на ногах. Но щуплый и гуттаперчевый охотник только беспомощно взмахнул руками, уносимый хищником. Дима выскочил из убежища и успел поймать ладонь товарища. Второй рукой он уцепился за косяк входа. Мускулы его напряглись, сопротивляясь силе твари. Она дергала добычу, стараясь разбить сцепку, и еще пара-тройка таких рывков – и Дима бы не выдержал. Он либо выпустил бы руку Фоля, либо сорвался с косяка. К счастью, его соратник уже придумал, как можно избавиться от твари.
– Меч… – прохрипел он, и Дима тут же понял его задумку. Собрав последние силы, он согнул в локте руку, которой держал Фоля. Тот приблизился и свободной рукой дотянулся до ножен Димы. Дима с досадой прикусил губу: если бы вместо этого меча было оружие Фоля…
Мечи лиг могли лишать жизни любое существо, даже не нанося ему смертельных ран. Достаточно было воткнуть оружие в тело настолько, чтобы выпуклая полоска, идущая вдоль клинка от рукояти, коснулась плоти. Пяти секунд обычно было достаточно, чтобы запустить механизм поглощения сущности: контейнер, находящийся в рукояти, через клинок начинал всасывать в себя чужую жизнь. Сейчас это помогло бы раз и навсегда избавиться от ферзи, но меч был вложен в чужую руку, и потому механизм контейнера не запустился.
Однако Фоль все равно толково воспользовался оружием: с размаху вонзил его в бок твари. Та заголосила на весь лес и выпустила добычу. Оба охотника кубарем полетели в дверной проем.
– Закрываем! – скомандовал Фоль, видя, что валькирия снова бросилась в атаку. Ее рана была тяжелой, но не смертельной, и если бы ферзи удалось сожрать хотя бы еще одного лигу, ей бы достало сил залечить ранение в короткие сроки.