- Нет я никогда еще не видела ни одного из них, - ответила она. Они до нападения ализонцев еще никогда не появлялись в долине. И потом говорят, что они путешествуют только ночью, а не днем. Когда они вели с нами переговоры, они были в облике человека, но они обладают странными силами… - Уверенность Кильдас исчезла, и она снова начала теребить накидку у своей шеи, словно та мешала ей дышать, - Если о них и известно больше, никогда не слышала об этом ничего.
Краем своего уха я услышала звук, похожий на рыдание. К нам подъехала еще одна девушка. По ее поношенной одежде я узнала ее - Сольфина, которая накануне делила пищу с Кильдас.
- Слезами больше ничего не изменишь, Сольфина, - сказала Кильдас. - Подумай о том, что у тебя был свободный выбор, и будь такой же храброй, как и все мы.
- Ты сама решила поехать с нами? - спросила я.
- Это… это была моя единственная возможность помочь, робко ответила Сольфина. - Но ты права, Кильдас, нельзя сначала делать выбор, а потом плакать от страха. Как много я дала бы за то, чтобы еще раз увидеть свою мать и сестер. Но теперь мне никогда больше не удастся этого сделать.
- А разве при обычной свадьбе было бы не так? - мягко спросила Кильдас. - Ты была бы отдана Лорду или Капитану одной из южных долин и тоже никогда бы не смогла вернуться назад.
- Я знаю, и это меня поддерживает, - быстро ответила Сольфина. - Это правда, меня бы отдали. Теперь мы все идем на встречу с нашими сужеными. И так происходило со всеми женщинами на протяжение бесчисленного количества лет. И в результате свадьбы я приобрету больше, чем потеряю, намного больше. Но Всадники…
- Ты должна понять вот что, - сказала я. - Всадникам так нужны женщины, что они готовы были пойти ради их приобретения на то, чтобы заключить договор и сражаться за кого-то. И когда мужчина хочет чего-то настолько сильно, что даже ставит на карту свою жизнь, чтобы добиться этого, он будет очень дорожить этим, неустанно заботиться о приобретенном.
Сольфина внимательно посмотрела на меня. Ее покрасневшие глаза блеснули. Одновременно я услышала тихий возглас Кильдас, которая подвела своего пони еще ближе.
- Кто ты? - властно спросила она, - Ты не та жалкая девчонка, которую вчера вечером увели из зала!
Нужно ли мне играть роль Мариммы перед моими спутницами? Для этого не было никаких особых оснований.
- Ты права. Я не Маримма.
- Кто же ты тогда? - настаивала Кильдас, а Сольфина смотрела на меня округлившимися от удивления глазами.
- Я Джиллан и прожила в монастыре уже много лет. У меня нет родственников, и это путешествие - мой собственный выбор.
- Если у тебя нет родственников, которые вынудили бы тебя пойти на это или которые извлекли бы из твоего выбора для себя какую-то пользу, почему ты тогда едешь с нами? - Теперь голос Сольфины выдавал ее удивление.
- Потому что, может быть, есть худшие вещи, чем это путешествие в неизвестность.
- Что же это такое? - спросила Кильдас.
- Однотонная, никогда не меняющаяся жизнь. У меня не было других шансов, чтобы вырваться за стены монастыря, а я не хочу все время носить вуаль и накидку монахини и быть довольной, когда один день моей жизни как две капли воды похож на другой.
Кильдас кивнула.
- Да, я могу понять это. Но что произойдет, если Лорд Имграй узнает правду? Он твердо решил отправить Маримму к Всадникам и делает это по своим личным мотивам. И он не такой человек, который позволит перечеркивать свои планы.
- Я знаю это. Но мне совершенно ясно, что он спешит, и у него осталось не так уж много времени для того, чтобы достигнуть места встречи. Он не успеет вернуться назад в Норстатт, а его честь обязывает его передать Всадникам всех невест.
Кильдас рассмеялась.
- Ты мыслишь четко и целеустремленно, Джиллан. Мне кажется, что твоя защита против его гнева очень действенна.
- И тебя… тебя не страшат эти… дикие люди? Ты сама выбрала свою судьбу? - спросила Сольфина.
- Я не знаю, какие ужасы меня ждут в будущем. Но все же лучше ехать по долине к подножию горных пиков, чем смотреть на них из тени, - ответила я. Все же мое мужество было не так велико, как я хотела это показать. Может быть, я оставила позади себя меньшее зло, чем то, которое меня ожидало. Но об этой возможности мне не хотелось думать. Только не теперь.
Великолепная философия, - заметила Кильдас. Она может и дальше поддерживать и вести тебя, сестра-невеста. Ага, кажется, нам все же дадут передохнуть.