Потом Херрел получил приказ ехать в арьегарде, и я присоединилась к другим девушкам. Один раз, когда Сольфина немного отъехала от меня, рядом появился. Хальзе. Его красные медвежьи глазки изучающе смотрели на меня, словно он пытался прочесть мои мысли.
- Настоящее зрение может быть угнетающим, моя леди, - заметил он. - Оно здесь не нужно.
- А если нужно, мой Лорд? Ведь именно оно помогло мне обнаружить эту вещь, по крайней мере, я так думаю. И оно все еще может принести мне пользу…
Он пожал плечами.
- Может быть, мы несправедливы к вам, моя леди. Но, по крайней мере, ваши сестры не разделяют ваших сомнений. И вам это также было полезно.
И все же я нашла его улыбку жуткой, и когда он, наконец, повернул своего коня и исчез, я поехала быстрее, чтобы догнать Кильдас. Мне вдруг стало очень неприятно ехать в одиночестве.
- Харл сказал, что у Хальзе злой язык, - заметила Кильдас. - Хотя он и проявляет необходимую вежливость или, по крайней мере, кажется, что проявляет. Он в ярости от того, что ему не досталось невесты.
- Может быть, его накидка была недостаточно привлекательной.
Она рассмеялась.
- Только, чтобы он не услышал этого! Он воображает, что в любом обществе является первым. И это правда, он же выглядит таким привлекательным…
Она находит его привлекательным? Для меня он был медведем, скрытой под густым мехом опасностью.
- Красивое лицо - это еще не все.
- Ты права. И мне Хальзе не особенно нравится. Он всегда улыбается и кажется таким довольным, но я думаю, что на самом деле это не так. Джиллан, я не знаю, что тебе сказал Херрел, но не разговаривай с Хальзе так открыто. Харл сказал мне, что между ним и Херрелом старая вражда и после свадеб отношения между ними еще больше ухудшились. Потому что Херрел получил то, что хотел бы Хальзе…
- Меня? - улыбаясь, спросила я.
- Может быть, не тебя, но невесту. Перед тем, как мы появились здесь, он много говорил о том, что его счастье было словно заноза в его теле. И другие Всадники не забыли о его хвастовстве и постоянно напоминают ему об этом. И это плохо, - она посмотрела на меня. - Прежде чем мы встретились с ними, я думала, что все Всадники похожи друг на друга и объединены в общую группу, которая думает и действует как один человек. Но они оказались такими же, как все остальные люди, у каждого из них свои собственные мысли и мечты, ошибки и страхи.
- Тебе все это рассказал Харл?
Кильдас улыбнулась, и улыбка ее была улыбкой безграничного счастья.
- Харл рассказал мне о многом… - И она снова погрузилась в мир грез и мечты, в который я не могла последовать за ней.
Долгий день подходил к концу, но Херрела я больше не видела. Мы в конце концов достигли узкой и длинной долины, вход в которую был так тщательно скрыт деревьями и кустами, что я и не подозревала о его существовании. Там нас уже ожидали скрытые отвесными скалами походные палатки и авангард нашей группы уже достиг их. Уже стемнело, но в руках у Всадников замерцали зеленые лампы и был разведен костер. Все вокруг было похоже на внутренность огромного прекрасного замка.
Но когда мы остановились, Херрел не подошел ко мне, чтобы помочь слезть с лошади. Это сделал человек, у которого на шлеме был изображен волк.
- А где Херрел? - спросила я.
- Арьергард еще не достиг этого места, леди.
И это было правдой. Честно говоря, я не могла сказать, что чувствовала облегчение и избавилась от своего страха, когда увидела искусно вырезанную фигурку кошки, прикрепленную к шлему, из-под которого на меня смотрели зеленые глаза.
Усталость, которой я вовсе не ощущала, пока сидела в седле, волной нахлынула на меня, когда я с онемевшими ногами и руками приблизилась к костру. Одиночество стеной отделяло меня от остальных, одиночество и то, что только я одна знала о их тайне.
Мне все еще было неясно, был ли Херрел зверем, который мог принимать внешность человека, когда это было необходимо для достижения его целей, или он был человеком, который иногда принимал внешность зверя? При нашей первой встрече я с готовностью пошла на то, чтобы признать его странности, но теперь меня угнетала мысль, что у меня больше не было пути к отступлению. И я больше не могла думать о будущем.
- Джиллан?
Я с трудом повернула голову. Ко мне подходил Херрел. Охваченная чувством одиночества, я смотрела на человека, для которого я, может быть, что-то значила. Я протянула ему руку и произнесла:
- Херрел!
Когда руки Херрела обняли меня, я почувствовала, как на меня нахлынула иллюзия. Теперь мы находились не в темной узкой долине, окруженной грозными каменными стенами, а в самом центре цветущей весенней долины. И хотя нас все еще окружала ночь, но это была весенняя ночь. В травяном ковре, испуская сладкий аромат, распустились маленькие белые цветы. Зелено-золотое сияние, исходящее отнюдь не от ламп, окружало палатки. Я увидела низкий стол, уставленный тарелками и кубками, а перед ним маты, на которых сидят во время еды. Все те, у кого не было невест, исчезли. Только мы, двенадцать и одна, которые пришли с равнины, и мужчины, которых мы выбрали, остались тут.