Я вернулся к Ривалу и протянул ему шар. С безграничным удивлением разглядывал он его.
— Настоящая драгоценность, — медленно и не очень охотно сказал он, — и это, конечно, твое.
— Просто я нашел его, — сказал я, стараясь быть искренним, — а права на него у нас с тобой равные.
Ривал покачал головой.
— Не думаю. Трудно поверить, что чисто случайно изображение грифона находит тот, у кого грифон в гербе, — он ткнул пальцем в вышитый герб на моем камзоле, продолжая рассматривать шар, все так же не дотрагиваясь до него. — В этой вещи есть своя магия, — произнес он наконец. — Ты чувствуешь его силу?
Конечно, я чувствовал, да и трудно было не почувствовать идущее от шара притяжение и тепло.
— У него много возможностей, — тихо продолжал Ривал, прикрыв глаза. — Он может показать близких людей, но прежде всего, это ключ… ключ, открывающий очень странные двери. Он будет твоей судьбой…
Ривал никогда не говорил мне, что у него есть дар ясновидения, но сейчас я всем своим существом чувствовал, что на него снизошла сила, дающая возможность заглянуть в будущее.
Я осторожно завернул шар в пергамент и для большей надежности спрятал во внутренний карман камзола.
Каменная плита, закрывшая дорогу, удивила Ривала не меньше, чем меня. Было очевидно, что здесь должны быть ворота в какое-то очень важное место, но их не было. Странно, конечно, но кто может сказать, что странно и что не странно для Древних? В конце концов, мы и так немало нашли в этом походе, и можно со спокойной душой ехать обратно.
Во время обратной дороги Ривал ни разу не попросил меня снова показать мою находку. Да я и сам ни разу не доставал его, хотя и не забывал о нем ни на минуту. Обе ночи, что мы провели в Пустыне, мне снились странные сны, но утром, к сожалению, я ничего не мог вспомнить. И вдруг меня очень потянуло домой, словно кто-то шепнул мне, что там меня ждет чрезвычайно важное дело.
ДЖОЙСАН
Насколько неприятна была мне Ингильда, настолько же понравился ее брат Торосс, с которым я познакомилась вскоре после нашего возвращения.
Он с небольшим отрядом приехал к нам в Иткрипт на осеннюю охоту. В это время мы обычно запасали дичь на всю долгую зиму.
Он был совершенно не похож на сестру, стройный, красивый и гораздо умнее ее. А вдобавок к этому, у него был великолепный голос.
Я как-то услышала, как леди Мет шутила с женщинами, что Торосс мог бы утонуть в девичьих слезах, так много их было пролито из-за него. Сам же Торосс не слишком обращал внимание на девушек, так как был занят обычными мужскими развлечениями — скачками, фехтованием, добившись в этом хороших успехов. А мне он сумел стать другом, о котором я всегда мечтала.
Он научил меня играть на лютне, и мы с ним разучили немало песен. Он часто дарил мне цветы, или ветку с золотыми листьями, или еще что-нибудь, такое же красивое и милое.
К сожалению, мне редко выпадала свободная минутка для такого отдыха. Осенью мы готовили запасы на всю зиму: коптили мясо, сушили фрукты. Кроме того, надо было вычистить и починить зимнюю одежду.
С каждым днем леди Мет поручала мне все больше и больше работы, твердя, что скоро я стану хозяйкой в своем доме и мне надо всему научиться и набраться опыта. И я очень старалась научиться, послушно исправляя невольные ошибки, так как не могла допустить, чтобы в новом доме кто-то подсмеивался над моим неумением. Я научилась по-настоящему гордиться, когда за столом хвалили приготовленные мной блюда.
Хотя мне приходилось крутиться целыми днями и даже вечером я редко могла отдохнуть, у меня из головы не шли мысли, родившиеся после разговора с Ингильдой. И я рискнула тайком от всех сделать то, что могло прийти в голову только такой молоденькой дурочке.
На западе нашей долины протекал источник. У нас верили, что если прийти к нему в полнолуние и посмотреть, как в нем отражается луна, то это принесет тебе счастье. И вот, не слишком веря, но все-таки очень надеясь, я дождалась полнолуния и ночью прокралась к источнику.
Ночь была прохладной, и я накинула теплый плащ с капюшоном. Остановившись на берегу, я приготовила шпильку, чтобы бросить ее в середину лунного круга. Но отражение луны вдруг затуманилось, и я с удивлением увидела, что это уже не луна, а белый светящийся шар. От неожиданности я выронила шпильку, и отражение, задрожав, распалось.