— Передай лорду, что мне очень понравился его подарок, — я уже достаточно взяла себя в руки, и официальные фразы легко слетали с моего языка. — Он всегда будет восхищать меня не только своей красотой, но и щедростью дарителя. — Я осторожно вынула свой подарок и вложила ему прямо в руки. — А это передай от меня своему лорду и скажи, что я жду от него того же.
— Обещаю исполнить в точности, — сказал Яго и убрал сверток.
Может, я и набралась бы смелости расспросить его, но тут пришли слуги и пригласили его в покои дяди. К счастью, о главном поговорить не успели: “к счастью”, потому что ни в этот вечер, ни в следующие два дня я его почти не видела.
Провожали отряд со всеми возможными церемониалами, и нам было не до разговоров. Все в доме уже знали, что за новости привезли люди из Ульмсдейла.
Так сложилось, что люди наших долин не любили моря. Мы строили порты на побережье, были среди нас и рыбаки, но никогда у нас не было ни торговых, ни военных кораблей. Торговали у нас обычно приезжие.
Таким образом, новости из других стран приходили к нам только с торговыми кораблями и достаточно устаревшими. Морской торговлей обычно занимались сулкары. Так как мы сами не могли вывозить свои товары: шерсть, янтарь, речной жемчуг, — то сулкары перекупали их и неплохо наживались.
И вот мы узнали, что сулкары потерпели жестокое поражение в какой-то войне на далеком юге. Вместо них пришли другие торговцы. Наша страна их, казалось, очень заинтересовала, и они не только принимали груз в портах, как сулкары, но и поднимались по рекам и долинам, что очень походило на разведывательные рейды.
Нашему народу еще никогда не приходилось сражаться с настоящим противником, и войной мы называли столкновения соперничающих родов, а эти стычки, как бы они ни были яростны, никогда не собирали больше сотни людей с каждой стороны.
Мы гордились тем, что у нас не было короля и каждый лорд был сам себе хозяин, но это же было и нашей слабостью. Лорды не привыкли действовать вместе, и если изредка и объединялись, скажем, против разбойников Пустыни, то очень ненадолго. А если какой-то лорд просил помощи у соседей, он никогда не мог быть уверен, что получит ее.
Я думаю, любой, кто захотел напасть на нас, решил бы, что мы слабые противники и ничего не стоит уничтожить каждый дом поодиночке. Но вряд ли такой завоеватель мог предположить, что не только лорды, а все люди долин будут драться за свою независимость и скорее погибнут, чем останутся под властью захватчиков. Наш народ можно было только уничтожить, но нельзя покорить.
Нам рассказали, что в порт Ульма прибыли два корабля. Люди с этих кораблей называли себя ализонцами и гордо расхваливали богатство и могущество своей страны. Так случилось, что во время путешествия по реке один из них был убит, а другой тяжело ранен. Лечила его Мудрая Женщина, у которой кроме дара врачевания был дар Правды. Она ухаживала за ним и, конечно, слышала все, что он говорил в бреду.
Когда ему стало лучше и он вернулся на корабль, Мудрая Женщина пришла к лорду Ульрику и рассказала все, что ей удалось понять.
Лорд Ульрик был опытным воином и сразу же оценил опасность. Он немедленно послал предупреждение ближайшим соседям, в том числе и в Иткрипт, в котором писал, что это, как теперь выяснилось, не торговцы, а разведчики, следом за которыми явится и ализонская армия. Видимо, ализонцы сочли нас легкой добычей, если рисковали затевать войну так далеко от своего дома.
Тень небывалой войны нависла над нашими долинами. Но меня, стыдно сказать, тогда это мало беспокоило. Я снова и снова любовалась шаром с грифоном и мечтала, что следующее посольство привезет мне портрет Керована и я навсегда забуду, что кто-то мог назвать его чудовищем.
КЕРОВАН
Я очень удивился, когда, вернувшись из похода, застал Яго уже дома. Никогда еще мне не доводилось видеть его в таком гневе. Похоже, он еле сдерживал желание срезать хворостину и хорошенько отхлестать меня, как делал иногда, когда я был помладше. Но скоро я понял, что злится он, в основном, не на меня, а из-за того, что узнал в Ульме. Новости, которые он привез, были настолько серьезны, что я быстро забыл свою обиду.
К этому времени я уже бывал пару раз в Ульмсдейле. Правда, для этого выбирали время, когда моя мать отправлялась погостить к родственникам, так что теперь я хорошо представлял себе и замок, и долину, и порт. Кроме того, отец во время своих приездов старался как можно больше рассказывать мне о наших делах и наших людях, и обо всем, что мне будет необходимо, когда я займу его место.