Сольфинна внимательно выслушала меня, и впервые за все время глаза ее блеснули не слезами, а робкой улыбкой. Но тут же я услышала тихий возглас Кильдас. Она подъехала ко мне почти вплотную и спросила властно:
— Кто ты? Только не говори, что ты и есть та жалкая дурочка, которую вчера пришлось чуть ли не на руках тащить в ее комнату!
Стоило ли мне и перед девушками разыгрывать из себя Маримму? Пожалуй, это было ни к чему.
— Угадала. Я не Маримма.
— И все же — кто ты? — настаивала Кильдас, а Сольфинна вытаращила на меня удивленные глаза.
— Меня зовут Джиллан. Я прожила в монастыре почти десять лет. В этой стране у меня нет родных, вот я и решила хоть таким образом выбраться из монастыря.
— Но если тебя никто не заставлял, и у тебя, как ты говоришь, нет родственников, которые получили бы от этого хоть какую-то пользу, зачем же ты поехала с нами? — удивленно спросила Сольфинна, и я почувствовала, что она никогда не поймет меня.
— Потому что кое-что принесет мне куда больше вреда, чем эта дорога в неведомое.
— И что же это такое? — спросила заинтересованная Кильдас.
— Монотонная и однообразная жизнь, которая ждала меня в монастыре, — ответила я, — а мне не хочется становиться монахиней и смиренно наблюдать, как один за другим уходят годы, почти ничего не оставляя в памяти.
Кильдас кивнула.
— Это я могу понять. Но что скажет лорд Имгри, когда обнаружит, что его провели? У него были свои причины отправить Маримму к Всадникам, и он вряд ли позволит кому бы то ни было вмешиваться в свои дела.
— Это все понятно, но я надеюсь только на то, что у него уже нет времени на возвращение в Норсдейл. Его честь обязывает доставить условленное число невест в определенное место точно в срок. И не все ли равно, кто именно будет этой невестой, если это не противоречит договору.
Кильдас рассмеялась.
— Задумано неплохо, Джиллан! Мне кажется, что это вполне может получиться. Конечно, он будет раздосадован, но тронуть тебя не посмеет, иначе у него не хватит одной невесты.
— А ты… ты, правда, не боишься? Ты сама выбрала такую судьбу? — спросила Сольфинна.
— Не знаю, может быть, мое будущее и будет страшным, но пока я счастлива. На мой взгляд, куда приятнее ехать по долине к горным пикам, чем смотреть на них с монастырской башни, — ответила я.
На самом же деле я вовсе не была такой храброй, какой хотела себя показать, и мне уже не раз приходило в голову, что даже скука и тоска монастыря, может быть, покажутся мне прекрасными по сравнению с тем, что меня ожидает, но я старалась отгонять такие мысли. Сейчас мне было не до этого.
— Отличная философия, — заметила Кильдас. — В будущем это может поддержать тебя, сестра-невеста. Ага, кажется, нам все-таки дадут отдохнуть.
По приказанию лорда Имгри несколько сопровождавших нас воинов помогли нам спешиться и проводили в домик сторожевого поста. Мы все столпились у огня, согревая руки и разминая уставшие ноги и спины, но я по-прежнему старалась держаться подальше от нашего предводителя. К счастью, он очевидно решил, что Маримма боится и ненавидит человека, по чьей вине она оказалась здесь, и тоже старался оставить ее в покое.
Я тихонько стояла в углу вместе с Кильдас и Сольфинной и прихлебывала из чашки горячий бульон, который нам налили из огромного общего котла.
Мы еще не успели допить его, как лорд Имгри повернулся к нам и заговорил:
— Снегопад на плоскогорье кончился, и пора снова в путь. Я знаю, что вы все устали и дорога будет нелегкой, но мы обязаны еще сегодня добраться до Кроффа. Времени у нас совсем нет, и уже завтра нас будут ждать на Соколином Перевале.
Девушки недовольно зашумели, но возразить открыто никто не отважился. Соколиный Перевал — это название мне ни о чем не говорило. Возможно, это и было место назначенной встречи.
Пока удача не оставляла меня. Так никем и не узнанная, я вместе со всеми девушками доехала до замка Крофф, когда-то сильной крепости, в которой теперь оставалась едва ли четвертая часть гарнизона. Нас привели в длинную комнату с полом, застеленным соломенными циновками, — вот и все «удобства», какие могла предоставить нам эта крепость, много лет отражавшая атаки врагов.
От непривычной усталости я уснула сразу глубоко и спокойно. Проснулась я внезапно, словно кто-то окликнул меня. Мне даже послышался какой-то знакомый голос — может быть, сестры Алюзан? — и, кажется, он настойчиво велел мне что-то сделать. Ощущение было настолько реальным, что я невольно вскочила и тут проснулась окончательно. Я увидела соломенные циновки на полу, услышала дыхание спящих девушек и сразу вспомнила, что я не в монастыре. Но мое беспокойство не утихало. Мне вдруг захотелось немедленно выйти на свежий воздух. Я накинула плащ и осторожно прошла к двери.