— То есть как — из наших? — не понял Мур.
— Да из католиков этих. Отец ее Мик Махони, скотовод. Да знаете вы его!
— Боюсь, что не знаком. Во всяком случае, не припомню.
— Ну, раз не припомните, значит, и вправду не знакомы, — невозмутимо ответил Купер. — Такого мужика не забудешь. — Он пригубил шерри. — А все-таки очень жаль, что мы так плохо друг друга знаем.
— Это поправимо, — заметил Мур.
— Вот и я так думаю. Поправимо. Меня к вам привели дела службы насчет йоменов.
— И вы уверены, что в этом именно я могу быть вам полезен? Насколько я понимаю, тайролийские йомены все как один протестанты.
— Что верно, то верно. — Купер в замешательстве начал теребить большим пальцем медную пуговицу. — Протестанты составляют большинство в отрядах йоменов.
— Разве есть и католики?
— Нет, но это, скорее, дань местным обычаям. Самое лучшее, когда религия остается личным делом.
— Поймите меня правильно, капитан. Я не собираюсь ставить свою религию выше чьей бы то ни было, да и призвание к армейской жизни во мне до сих пор не проснулось.
— К вам меня привело другое. Вы, без сомнения, слышали о серьезных волнениях в Килкуммине?
— Нет. Какие еще волнения? — спросил Мур.
— Опять Избранники подняли голову. Теперь Избранники Киллалы, как они себя называют. Они уже искалечили немало скота. В том числе и моего. И угрожают всякому помещику, кто землю под пастбище отдаст.
— Да, похоже, дело нешуточное, — согласился Мур. — А с чего все началось? — Он вновь наполнил рюмки.
— Думается, все из-за меня закрутилось. Арендовал у меня землю некто Косой О’Молли, никчемный, доложу вам, хозяин. Сам не из наших краев. Несколько лет назад с острова Экилл приехал. Задолжал мне изрядно. И вот две недели тому я приказал управляющему выселить его.
— И поступить иначе не могли?
— Не мог. Неужто вы думаете, мне по душе пускать по миру пахаря с семьей? Дело в том, что мне самому платежи по закладным вот-вот хребет переломят, я тоже в долгу как в шелку. В марте я съездил к самому суровому кредитору, и он прямо заявил: «нужны гарантии, что Холм радости платежеспособен». А платежеспособным я буду, лишь если разведу скот. Так что кредитор прав. Выбора у меня нет.
— Может, Избранники здесь ни при чем, — предположил Мур, — может, это просто месть О’Молли?
— Нет, в этом я уверен! О’Молли отпадает. Я слышал, он сейчас в Эррисе, там у брата его жены клочок земли. Это козни Избранников, и они никому из нас скот развести не дадут.
Он сунул руку в карман, вытащил письмо, развернул и протянул Муру. Мур отодвинул книги, положил письмо на стол, расправил его длинными белыми пальцами. Достал из футляра очки. «К помещикам и арендаторам графства. Участь Купера — урок остальным». Прочитал все письмо, раз оторвался, взглянул на Купера, и снова углубился в чтение. Несколько раз улыбнулся, хотя в общем держался, как всегда, спокойно и невозмутимо.
— Прелюбопытнейший документ, — заключил он. — В жизни подобного не читал.
— Еще бы! Ни в Лондоне, ни в любом другом цивилизованном краю такие письма не пишут. А у нас, в глухомани, они и раньше были не в диковинку.
— Вы неверно меня поняли, — поправил Мур. — Написано оно как раз выразительно, со знанием риторики. Вот хотя бы «…Хамское, беспородное отродье, у тебя тучнеют стада, а у нас пухнут с голоду дети».
— Это про меня, — признал Купер. — Меня поносят, а мне что же, радоваться: «Ах, какая риторика!»
— «И пусть возмездие Куперу послужит уроком для других. Крестьяне Тайроли потом своим полили каждый возделанный акр. Восходит солнце и застает их уже за работой, а луна по ночам заглядывает в дверь их убогих хижин». Писал это, конечно, не пахарь.
— Конечно, нет! — раздраженно бросил Купер. — Любой из двадцати учителей в округе мог бы написать такое. Сукины дети эти учителя!
— Пожалуй, вы правы, — оживился Мур. — Может, кто из учителей. По стилю напоминает перевод.
— Была в свое время управа на учителей, и хорошая управа! К чему вообще крестьян-папистов учить читать и писать!
В голубых спокойных глазах Мура льдинками засверкал гнев, но льдинки тут же растаяли.
— Дело и впрямь может принять серьезный оборот, — сказал он. — Если я правильно вас понимаю, вы приехали ко мне верхом в Баллинтаббер за советом?
— Не только. Конечно, и за добрый совет спасибо, но нам нужна и ваша помощь.
— «Нам», как я понимаю, это Гибсону, Сондерсу и прочим соседям?
— Именно. Всем мелкопоместным Килкуммина и Киллалы. Нам эти Избранники докучали и встарь, как с ними управляться, мы знаем. Нам бы только заручиться поддержкой Денниса Брауна.