— Прощай, Семеркет, — ухмыльнулся Накхт. — Я позабочусь о том, чтобы Найя узнала, как в последние минуты ты молил сохранить тебе жизнь.
Все мужчины разразились презрительным смехом. Тийя жестом велела им замолчать. Она встала на колени рядом с Ссмеркетом и огорченно сказала:
— Я расскажу фараону, что с тобой произошел ужасный несчастный случай. Ты напился так, что упал за борт. Мы сделали все, чтобы тебя спасти. Но что мы могли? Мои служанки и я — всего лишь слабые женщины.
Потом она заговорила Семеркету в самое ухо. Следующие слова царицы предназначались только ему одному:
— До сей поры ты сопротивлялся моим чарам, Семеркет. Но сегодня тебе от нее не спастись, — ее красимый голос приобрел мистические нотки: — Посмотри в воду, Семеркет. Загляни в глубину. Я заставлю ее по моей команде бурлить и кипеть.
Чиновник уставился в воду. Вода и вправду начала вздыматься во время речи царицы, его отражение рассыпалось на части. Под поверхностью появилось что-то черное, и это «что-то» росло, поднимаясь со дна реки, стремительно всплывая к…
— А теперь, — торжествующе проговорила Тийя, — посмотри, как ты умрешь!
Тварь вырвалась из реки.
Семеркет почувствовал, как она хватает его и тащит толовой вперед в лагуну. Неожиданный холод разом прогнал остатки винных паров. Он боролся вслепую, закрыв глаза, пиная и царапая то, что тащило его вниз.
Во внезапно замолчавшем мире он слышал только свои собственные перепуганные выдохи и взрывы пузырьков вокруг. Его спина ударилась о ноздреватую грязь речного дна, и Семеркет заставил себя открыть глаза, чтобы увидеть, что же держит его мертвой хваткой. Но ил, поднявшийся вокруг мутными облачками, закрывал ему обзор. Семеркет сделал последний выдох в воду. На короткий миг вода очистилась — и он, наконец, увидел тварь, которая утянула его в реку.
Это был Ассаи.
Сплошные мускулы под гладкой черной кожей. Любимец царевича улыбался даже под водой, его ненависть к Семеркету светилась так же ярко, как золотой кинжал в его руке. Ассаи полоснул кинжалом. Чиновник обеими руками схватил его запястье, едва успев остановить кинжал возле самого своего горла.
Чернокожий быстро выдернул руку, одновременно ринувшись на Семеркета. Вода внезапно покраснела. У Семеркета был рассечен лоб, холодная вода обожгла рану, как горячие угли. Ассаи полоснул снова. Дознаватель избежал удара, взбрыкнув ногами и устремившись вниз, к склизкому речному дну. В самый последний миг, сквозь черные облачка ила, он увидел мелькнувший, направленный в его сторону кинжал. Мощно работая ногами, Семеркет добрался до открытых вод дальней части лагуны и скользнул между пучками тростников, а Ассаи гнался за ним по пятам.
Семеркет вырвался на поверхность и жадно вдохнул. Оглянувшись, он увидел змейку пузырьков, направляющуюся прямо к нему. Набрав полную грудь воздуху, он погрузился в воду и посмотрел назад. Ассаи быстро плыл к нему сквозь толщу воды.
Было ясно, что Семеркет не сможет обогнать более сильного пловца. Он перебрал разные пути к спасению, отчаяние заставляло его сердце биться, как храмовый барабан. Когда Ассаи бросился на него, чиновник выдохнул, чтобы быстро погрузиться на дно лагуны. Проведя пальцами по илистому дну, он взбаламутил ил и помахал руками, чтобы заставить грязь заклубиться тучей. Семеркет надеялся, что эта туча скроет его от глаз черного воина. Хотя теперь он сам не мог видеть Ассаи, дознаватель наискось рванулся к боку лагуны, туда, где тростник рос гуще всего.
Семеркет позволил себе бросить один взгляд назад — и увидел, что Ассаи прорвался сквозь облако черной грязи, направляясь туда, где в последний раз видел Семеркета. Потом чернокожий воин остановился, поколебался и стал всплывать к поверхности воды.
Не в силах больше оставаться внизу, неистово желая вдохнуть, Семеркет быстро поплыл вверх, чтобы снова почувствовать на своем лице солнце. Он шумно втянул воздух в легкие.
Как он и предполагал, Ассаи немедленно его заметил и ринулся к нему. Длинные руки черного воина делали быстрые гребки. Семеркет снова погрузился в воду и неистово поплыл к зарослям тростника неподалеку.
Он снова зарылся пальцами в речное дно, и древний ил поднялся густыми облачками. И опять Семеркет сменил направление, спрятавшись за колеблющимся грязевым щитом. Он вырвался из крутящейся мутной воды на чистую и всего в нескольких локтях перед собой увидел густые заросли камышей. Запутавшись в их стеблях, прямо под поверхностью воды, покачивалась древняя затонувшая лодка с гнилым и треснувшим корпусом.