— Вот подождите, пока он не вернется! Тогда вы увидите! Он пошел к самому министру, чтобы получить отряд воинов. Вам еще повезет, если вас всех не бросят в тюрьму Диамет!
— Семеркет? — спросил Ненри, пробивая через толпу к женщине.
Когда около согии селян, наконец, заметили стоящего перед ними Ненри и его официальные регалии, они с виноватым видом попятились. Даже женщина на площадке прервала свои обличительные речи.
В неловкой тишине писец сделал приветственный жест.
— Ты говорила о Семеркете — он мой брат. Я ищу его.
— О, слава богам! — воскликнула связанная женщина.
Остальные жители деревни колебались, не зная, как поступить. Женщина крикнула Ненри:
— Вы должны мне помочь! Меня забьют камнями за то, что я о них знаю! За то, что я знаю об их делах. Ваш брат сказал, что вытащит меня отсюда, если я расскажу все властям. О, пожалуйста, господин, вы должны что-то сделать, — или я умру!
Ненри сглотнул и нервозно оглядел толпу.
— Я уверен, — начал он, бессвязно жестикулируя, — я уверен, что если Семеркет сказал…
Дородная самоуверенная женщина внезапно растолкала остальных и пробилась туда, где стоял писец.
— Вашего брага здесь нет, — решительно заявила толстуха; — И вас здесь тоже не ждали.
Ненри быстро посмотрел на нее. Женщина так сильно напомнила ему жену своими грубыми, несдержанными словами, что он внезапно преисполнился ярости.
— Как ты осмеливаешься так со мной говорить! — тихо ответил Ненри — и сам удивился опасным ноткам, в кои-то веки появившимся в его голосе.
Женщина смешалась, оглянулась на своих односельчан в поисках поддержки, но те все еще робели.
— Вы находитесь тут незаконно, — сказала она по-прежнему дерзко, хотя и не так уверенно, как раньше. — В эту деревню запрещено приходить всем, кроме…
— Ты обращаешься к старшему писцу Восточных Фив, — перебил Ненри. — Как тебя зовут, женщина?
— Ее зовут. Кхепура! — закричала связанная женщина с площадки.
— Будь ты проклята, Ханро! — забрызгала слюной толстуха.
— Тихо! — крикнул Ненри.
К его удивлению, толстуха замолчала. Ненри повернулся к той, кого звали Ханро, со словами:
— Освободите эту женщину. Немедленно. Если мой брат сказал, что он заберет ее отсюда, значит, у него были на то веские причины. Мы вместе с ней пойдем его искать.
— Благодарю вас, господин… Благодарю вас!
Поскольку никто из жителей деревни не двинулся, Ненри сам пошел вперед, чтобы развязать Ханро, но Кхепура, обезумев от ярости, отчаянно огляделась и внезапно нагнулась, чтобы схватить с дорожки камень. Она с воплем швырнула камень в женщину на площадке. Камень ударил Ханро по голове со стуком, который эхом отдался в ущелье, и женщина на землю, как марионетка, чья веревочки были внезапно перерезаны. Кровь потекла по ее волосам.
Ненри был от нее уже так близко, что кровь забрызгала его лицо и плащ. Он слегка ошеломленно повернулся, глядя в плоские, невыразительные лица селян. Их глаза были жесткими и полными исступленной ненависти. Писец готов был наброситься на них с руганью, но захлопнул рот при виде их бесчувственных лиц. Он инстинктивно понял, что его собственная жизнь тоже теперь поставлена на кон. Ненри беспомощно наблюдал, как жители деревни подбирают с земли камни.
Ханро, шатаясь, встала на ноги и оглядела селян. Потом приблизилась к одному из мужчин.
— Аафат? — спросила она недоверчиво. — Ты готов сделать это со мной? После того, чем мы были друг для друга?
Мужчина неловко посмотрел на землю. Но жена его внезапно взъярилась и бросила следующий камень. Он попал Ханро в плечо.
— Вы не можете так поступить, — пробормотана Ханро. — Это нечестно!
Камни посыпались на нее со всех сторон, как град. Отвратительный стук попадающих в цель камней, разбивающихся о кость и плоть, наполнил ущелье. Высокая женщина упала и больше не двигалась. Селяне бросали камни до тех пор, пока ее тело не превратилось в неузнаваемое месиво. В конце концов, женщина оказалась наполовину похороненной под камнями.
Ненри в ужасе смотрел на все это, ожидая, что жители деревни теперь повернулся против него. Но хищный блеск в их глазах погас. Даже не взглянув на него, люди повернулись и потянулись к северным воротам деревни. Они казались странно сонными и заторможенным, будто не замечали ничего вокруг.