Она пыталась уложить эти события в своей голове по порядку. Хотя бы за это утро. К финишу она пришла четвертой. В благодарность за это Эмма и Аренд предоставили ей отгул. Но вместо того, чтобы отдыхать в номере у телевизора, она написала письмо Роме. И это письмо принесла сюда, чтобы передать быстро, до возвращения голландской делегации.
Но русский Аренд продолжал задавать ей вопросы:
— Ты была здесь сегодня утром?
— Сегодня утром я говорила с бабушкой по телефону, — ответила Розалинда.
— А вчера?
— Вчера нет.
— Я счастлив, — сказал Игорь Иванович. — Бабушка здорова?
— Да.
— А вчера, когда ты заходила сюда, кто здесь был?
— Один мальчик.
— Такой рыжеватый?
— Да, рыжеватый, — Розалинда постепенно стала вытаскивать из кармана письмо… — Не смогли бы вы…
— Никого другого, кроме этого мальчика, не было?
— Нет.
Розалинда заметила портрет госпожи Карабас с теплой улыбкой и дарственной надписью: «Моим дорогим русским друзьям». В комнате голландской делегации такого портрета не было. Это было несправедливо. Раз дарят портрет одной делегации, надо дарить всем. Зачем демонстрировать расположение к одним странам, игнорируя другие. В каждой голландской школе висит портрет королевы. И в школе Розалинды тоже, правда, без всякой надписи. Никто за эти портреты особенно не держится. Но если повесили в одной, надо вешать и в других. А если уберут портрет в одной школе, уберут и в других. Потому что тогда будет справедливо.
Игорь Иванович заметил взгляд и недоумение девочки.
— А у нас такого нет, — сказала Розалинда.
Игорь Иванович почувствовал, что ключ к разгадке очень близко. Он вспомнил, откуда этот портрет, как Кирпичиано внес его в номер, вспомнил и «радиопередачу» в комнате начальника УС-ов. Он на цыпочках подошел к портрету, снял его со стены и повернул госпожу Карабас к себе спиной. На обратной стороне портрета был вделан микрофон.
Игорь Иванович повесил «Карабас» на место.
— А у нас такого нет, — повторила Розалинда.
— Вам повезло, — сказал на это Игорь Иванович. А про себя подумал: «Портреты на стенах — это типично русский обычай. Но ничего, скоро мы его поломаем».
— Но сейчас меня беспокоит другое, — сказал он Розалинде. — Леша исчез.
— Этот рыжий мальчик?
— Да. Мальчишка — дрянь. У нас уже были из-за него неприятности. Но это уже слишком… Оказывается, знаешь что… Оказывается, он еще и воришка. Наша чековая книжка пропала, на очень большую сумму. Там тысячи и тысячи долларов. Сто тысяч…
Розалинда задумалась. Она хорошо запомнила Лешу. Но от хвастовства до воровства очень далекий путь.
— Вы уверены, что это он?
Игорь Иванович подошел вплотную к портрету Карабас и произнес так, будто он положил руку на библию:
— Я уверен, что Леша украл книжку из комнаты.
— Тогда нужно срочно рассказать об этом всем и сообщить в полицию.
— Тогда нужно срочно никому об этом не рассказывать и ни в коем случае не сообщать в полицию. Подымется такой скандал. А вдруг мальчик исправится. Может быть, он вернется с книжкой. Я должен дать ему такую возможность. Так что я буду молчать. И ты тоже помалкивай.
— Да-да, конечно, — сказала Розалинда, запинаясь.
Игорь Иванович улыбнулся. У него было открытое лицо с добрыми серыми глазами.
— Я пойду посижу в вестибюле, почитаю. Спасибо тебе. Я знаю, ты не подведешь.
Они вместе вышли из комнаты. В руках Розалинда все еще держала письмо для Ромы.
— Передайте, пожалуйста, это Роме Рогову, — попросила она уже в лифте. — Через два дня фестиваль закончится. Вы приедете быстрее почты. Он будет рад.
Игорь Иванович положил письмо во внутренний карман пиджака:
— Значит, ты и есть та самая голландская девочка, с которой он переписывается?
— Да. А вы его знаете?
— Не очень хорошо. Но мне кажется, он хороший мальчик и рисовать хорошо умеет.
— А вы его перед отъездом видели?
— Конечно, видел, — сказал русский руководитель рассеянно. — Я всех видел.
Лифт с легким шумом остановился на первом этаже.
Мысли Игоря Ивановича полностью были заняты пожилым человеком из диспетчерской комнаты. Не попрощавшись с Розалиндой, он направился к дивану в вестибюле, перед которым на столике лежали свежие газеты. Игорь Иванович взял одну и стал читать.
Розалинда шла за ним в растерянности. Она не знала, что делать. То ли ей возвращаться сейчас же в гостиницу, пока ее не начали разыскивать Эмма и Аренд, то ли остаться здесь и как можно больше узнать о Роме. Розалинда решила остаться здесь и застенчиво села на диван рядом с Игорем Ивановичем.