— Не проливай кровь в день моей свадьбы, — взмолилась она.
Брайан поморщился, но опустил меч и вложил его в ножны.
Бриттани шагнула вперед.
— Но мы как раз и направляемся в замок Кэмпбелла.
— Молчи, женщина. Беглая жена не имеет права говорить.
Шотландец сжал ее запястье в могучей кисти. Боль пронзила руку Бриттани до самого плеча. Он рывком сдернул с ее плеч плед Брайана и бросил ему.
— Ты вместе с этой женщиной, — кивнул он на Дженну, — должны покинуть землю Кэмпбеллов.
Дженна рванулась к Бриттани.
— Моя госпожа! Я должна остаться со своей госпожой!
Бриттани оглянулась через плечо. Страх сжимал ей сердце.
— Прошу тебя, не причиняй ей зла, — тихонько попросила Бриттани. — Она лишь выполняла мой приказ.
Шотландец, пропустив просьбу Бриттани мимо ушей, продолжал тащить ее за собой. Разгневанная его молчанием, она уперлась и несколько раз изо всех сил ударила его по руке, что, впрочем, никак на него не подействовало. Он подтащил ее поближе к себе.
— Кэмпбелл приказал тебя вернуть. Ты хочешь, чтобы я доложил ему, что ты не подчиняешься его распоряжениям?
Бриттани прекратила бесполезное сопротивление.
— Отпусти меня. Я пойду сама.
— Миледи, у меня приказ. — Он дотащил ее до лошадей, закинул в седло и легким движением вскочил на лошадь сзади нее.
— Далеко ли до замка? — спросила Бриттани.
— Молчи. На твои вопросы станет отвечать Кэмпбелл — если пожелает.
Крепкие мускулистые руки обхватили за талию, прижали к твердой груди. Она попыталась отодвинуться, но хватка была слишком сильна. Шотландец выкрикнул команду, и весь отряд тронулся рысью. Бриттани даже не удалось обернуться, чтобы бросить прощальный взгляд на Дженну. Она могла смотреть только вперед — в мрачную глубину леса.
Они ехали молча. Лишь однажды шотландец обратился к ней — отрывисто и безразлично:
— Прикройся от ветра. — Он накинул ей на плечи плед.
Бриттани сердито отбросила его назад.
— Мне не холодно, — сказала она, дрожа от ночного ветра.
Дорога заняла несколько часов. Наконец луна высветила впереди темный силуэт замка. Казалось, это мрачное сооружение с угрюмой башней посередине возвышается до самого неба. Бриттани невольно содрогнулась.
— Приехали, — произнес у нее над ухом глубокий баритон.
Она замерла от ужаса. Минута расплаты приближалась. Все ее недавние намерения о кротости и послушании вылетели из головы.
Шотландец спешился, бросил повод подбежавшему слуге. Ссадив Бриттани, он провел ее через мрачный вход к длинной лестнице. Наверху он ударом ноги распахнул тяжелую дверь и втолкнул ее внутрь.
— Будешь ждать здесь, пока за тобой не придут. — Он обращался с ней, как хозяин со служанкой.
Бриттани стиснула зубы от унижения, глаза загорелись гневом. Он отвесил ей шутовской поклон, повернулся и захлопнул за собой дверь.
Бриттани бросилась к двери.
— Неотесанная деревенщина! — в ярости воскликнула она.
Она схватилась за массивную ручку как раз в то мгновение, когда за дверью раздался явственный звук, в происхождении которого было невозможно ошибиться, — звук задвигаемого засова. Не в силах поверить, что ее осмелились запереть, Бриттани дергала и тянула ручку, но дверь не поддавалась. У нее вырвался истерический смешок, пальцы соскользнули с дверной ручки. Ее новый дом оказался тюрьмой, а муж — тюремщиком.
Она прислонилась спиной к двери, стараясь справиться с охватившим ее страхом.
Ее взгляд блуждал по странному помещению, которое меньше всего походило на комнату, предназначавшуюся леди. Здесь не было ничего, что могло бы порадовать глаз женщины. Стены были увешаны оружием всех видов и размеров. Даже она, с ее немалым опытом, не знала названия некоторых предметов. Но все они предназначались для одной-единственной цели — для убийства. Бриттани невольно содрогнулась. Ее муж был воином. И не просто воином, а знаменитым шотландским вождем. Он был свирепым, непобедимым бойцом, военачальником — а она осмелилась выступить против него.
Спустя два часа, которые показались Бриттани вечностью, дверь отворилась. У нее замерло сердце. Она ожидала увидеть ненавистного шотландца и, когда в дверях появилась молодая девушка, облегченно вздохнула. Девушка взглянула ей в глаза и присела в реверансе.
— Миледи, прошу тебя, следуй за мной.
Бриттани заметила на лице служанки тревожное выражение, верный знак того, что ее, Бриттани, не ждет ничего приятного. Она приказала себе быть сильной, сохранять спокойствие и достоинство. Она чувствовала, что и то и другое очень ей пригодится.
Служанка вела ее по длинным, слабо освещенным коридорам, они миновали большие залы и в конце концов оказались перед грубо обитой дверью. Девушка робко постучала, а когда дверь распахнулась, отступила в сторону. У стражника, впустившего ее, был такой устрашающий вид, что Бриттани почти пожалела, что это не ее старый знакомый. Стражник сделал ей знак войти и закрыл за ней дверь.
В помещении было почти темно. Она не знала, по какой причине — ради экономии или из-за желания создать определенное впечатление — в большом зале горели всего две свечи. Темнота и невозможность рассмотреть что-либо действовали угнетающе.
Бриттани неуверенно двинулась вперед. Глаза немного привыкли к темноте, и в дальнем конце комнаты обозначился большой комод. Справа в очаге тлели угли, давая тепло, но почти не давая света. Напротив очага была слегка приоткрытая дверь в соседнюю комнату. Она заглянула в нее и замерла: в центре комнаты были воткнуты в пол меч Кэмпбелла и ее кинжал. Осторожно, на цыпочках она двинулась дальше.
— Стой!
Бриттани даже не поняла, откуда раздался голос. Она замерла, вглядываясь в темноту. Но в комнате было слишком много затемненных мест, и в каждом из них мог кто-нибудь прятаться. Потом она заметила, что стул у комода повернут к ней высокой спинкой.
— Милорд? — позвала она.
Стул слегка скрипнул, но человек, сидевший на нем, так и не соизволил повернуться к ней лицом.
— Женщина, я требую объяснений.
Кротость и покорность — вот главная линия поведения. И страх должен ей помочь придерживаться этой линии. Оставалось только найти нужные слова.
Ее промедление вызвало новый оклик.
— Мактавиш, взращенная англичанами, — прозвучали презрительные слова, — ты опозорила свой клан, свою страну и своего мужа.
Бриттани старалась припомнить все то, что она успела придумать около костра, но в ее душе уже вскипала оскорбленная гордость.
— Говори, женщина, дабы я мог решить твою участь. Хочу послушать, что ты скажешь в свое оправдание.
Бриттани шагнула вперед. Она вспомнила, что говорил Брайан Мактавиш. Но она не могла унизиться до того, чтобы лепетать что-то о девичьем страхе этому мужлану. Ей стало ясно, что спасения нет.
— Убей меня, и давай с этим покончим. Я не стану просить пощады у мужчины, тем более у какого-то Кэмпбелла, который боится встретиться со мной лицом к лицу, — голосом, полным гнева и негодования, проговорила она.
Стул слегка подвинулся.
— Ты будешь просить пощады, леди Кэмпбелл. Не успеет взойти солнце. — Мужчина медленно поднялся и повернулся к ней лицом.
Бриттани не могла поверить своим глазам: это был тот самый шотландец, который выступал в качестве доверенного лица жениха.
— Так ты и есть?..
— Алек Кэмпбелл. Твой муж.
Бриттани стояла неподвижно, глядя, как он медленно приближается к ней. Его рука коснулась ее щеки.
— Разве ты не собираешься разыгрывать девичий страх, как советовал тебе Мактавиш?
Бриттани оттолкнула его руку, вспыхнула от стыда. Оказывается, он подслушивал их разговор.
— Нет, милорд, — отрывисто бросила она.
— Может быть, ты не девственница? — Он провел рукой по ее шее до ключицы, и от этого прикосновения у нее по спине побежали мурашки.
— Нет. — У него недоумевающе приподнялись брови, и она с усилием уточнила: — Я девственница.