– Не бойся. Ты не виноват в преступлениях своего отца. И я постараюсь тебе не навредить.
Скоро в комнату вернулась няня и застыла на пороге, боясь пошевелиться.
– Веди сюда хозяина, – пророкотал зверь – Если он позовет помощь или придет с оружием, я тут же перегрызу мелкому глотку. Раньше, чем тот успеет выстрелить.
В подтверждение своих слов, зверь оскалился и склонился над колыбелью. Старуха вскрикнула и выбежала из помещения. Раздался топот ее ног по лестнице.
Видимо, шерсть защекотала ребенка и тот засмеялся. Инвер удивленно покосился на малыша. Тот улыбался зверю и пытался обхватить его морду маленькими тонкими ручками. «Худой он какой-то. Щенки в стае и то толще».
– Пойдешь со мной? Мы-то тебя откормим.
Ребенок засмеялся. За дверью раздались крики и ругань. Волк зарычал. Мальчик снова заплакал. Инвер почувствовал себя неловко. «Прости, так надо».
В комнату ворвался Зидан.
– Как ты посмел, пес?!
– Что, явиться к тебе домой? А как ты посмел явиться ко мне домой и убить моих друзей?
– Вы звери! Вы всегда были и всегда будете добычей.
– Больше нет. Если ты не прекратишь нас преследовать, я вернусь и убью твоего ребенка. Поверь, я найду его где угодно. И залезу я куда угодно, сегодня ты это понял.
Зидан вдруг помрачнел.
– Может, оно и к лучшему. Если ты убьешь его сейчас. Чтобы он не мучился.
За спиной бородача вскричала женщина, но охотник рыкнул на нее, и она замолчала.
– Что ты имеешь ввиду? – волк старался не показать своего смущения.
– Зафир болен. Странная болезнь изъедает его легкие. Он задыхается по двадцать раз в день. Он почти не ест и не растет. Ему почти год…
Зверь покосился на малыша. Тот выглядел как полугодовалый кроха.
– Да. Он угасает. И, может, гуманнее будет прекратить его страдания.
Волк вспыхнул. «Для него вообще ничего дорогого нет?».
– Гуманнее будет искать лекарство.
– Думаешь, мы не искали? – криво улыбнулся вояка. – Мы приглашали лучших лекарей со всей страны. Все разводят руками.
Странная и опасная мысль заползла в голову волку и тут же была произнесена вслух.
– Я найду лекарство для твоего ребенка. А ты навсегда оставишь в покое мою стаю.
Вояка засмеялся.
– Ни один человек на всем юге не смог понять, что с Зафиром. А теперь какой-то бродячий пес…
– Вот именно. Что подвластно волкам, недоступно для человека. Дай мне сроку до нового года, и я найду лекарство для твоего ребенка. А если нет, то собственноручно приведу сюда свою стаю, прямо к твоему порогу.
– До нового года слишком долго.
– Твои лекари ничего не могли сделать год. А я сделаю.
– Прошу, дорогой… – подала голос жена Зидана. Хрупкая рыжеволосая девушка заглянула через его плечо и пристально посмотрела на Инвера. – Это наш последний шанс.
Бородач колебался.
– Как я могу знать, что ты не обманешь?
– Впору мне задавать этот вопрос, – усмехнулся волк. – Но если хочешь, мы можем дать клятву на крови.
Бородач поморщился. «Боится боли? Или все-таки хотел обмануть?». Но в следующую минуту охотник кивнул.
– Хорошо.
Волк обратился и снял с пояса клинок. Им он рассек кожу на левой ладони и протянул клинок Зидану. Тот помедлил, вертя нож в руке и задумчиво глядя на зверя. «Если он захочет меня сейчас убить моим же клинком, у меня будет очень немного шансов спастись в этой маленькой комнате».
– Ну же, дорогой, – вновь подала голос жена.
Бородач рванул ножом кожу поперек и вернул нож. Мужчины пожали друг другу окровавленные руки. Темно-красная жидкость закапала на пол. Воины смотрели друг другу в глаза.
– Если я не найду средства для излечения твоего сына и первого числа Месяца Белых Деревьев моя стая не будет покорно стоять на твоем пороге, кровь моя закипит, а сам я умру.
– Если я или по моему указанию кто-то нападет на твою стаю до истечения срока, кровь моя закипит, а сам я умру.
Мужчины отпрянули друг от друга. Руку охотника жена тут же принялась перебинтовывать платком. Инвер боролся с желанием зализать рану. Он медленно кивнул людям и направился к окну.
– Может все-таки через дверь? – насмешливо бросил Зидан.
– Так привычнее, – откликнулся волк и скользнул в темноту.
***
Вернувшись с Таорой на стоянку – Сумела предпочла остаться в городе – Инвер созвал стаю. Когда все расселись, Инвер поведал им об условиях перемирия. Первым высказался Амрон.