Эльфийка ушла. Инвер с атлантами вышли улицу. Воины сказали, что хотят осмотреть окрестности и разбрелись по пляжу. Инвер не понимал, как они могут вести себя так обычно рядом с морем! Самого волка так и подмывало броситься на первую же волну, промокнуть насквозь, ощутить море своими лапами. Затем он подумал, что атланты могли уже бывать тут еще до обращения. Вдалеке волк увидел девушек и Марти, обратился и медленно двинулся вдоль берега к ним. Волны подбегали к его лапам и отступали назад, будто боясь лизнуть волка. Инвер вглядывался в горизонт, не зная, что хочет там разглядеть. Он просто манил его, волны что-то шептали, ворочая камешки, чайки изредка напоминали о себе с небосклона. Волк остановился, повернулся лицом к морю, поставив морду теплому ветру и закрыл глаза. Лапы его стали тяжелыми, а сам он почти невесомым. Его сердце будто подстраивалось под шум прилива и отлива. Воин сделал шаг, другой, готовясь вступить в его воды. Но у строптивого моря были другие планы. Оно внезапно окатило волка с ног до головы особенно высокой волной. Не ожидавший этого Инвер грозно зарычал, прыгнул на следующую волну, будто желая поймать ее, прижать к песку, но лишь поднял брызги и принялся чихать от воды, попавший ему в нос. Откашлявшись, волк услышал смех. Это смеялись девчонки. Увидев, что волк повернулся к ним, они замахали руками, зовя его к себе. Волк усмехнулся, вновь стал человек и, быстро работая мощными руками, поплыл вперед.
Из воды они вылезли уже под вечер, когда солнце утонуло в море, окрасив его в ярко-алый цвет, а зубы у волка начали отбивать чечетку. Атланты ждали их на берегу, разведя костер и жаря на нем пойманного в том самом лесу оленя. Инверу стало неловко, что, пока вожак развлекался, его воины искали добычу для всех них, и пообещал, что завтра с утра сам отправиться на охоту. Марти вызвался пойти с ним.
Инвер, как был в мокрой одежде, упал на теплый песок. Гера заметила, что не будет стирать его грязную одежду. Воин усмехнулся и сказал, что справится и сам.
За шутками, рассказами и песнями прошел вечер. Потушив огонь и обратившись, волки устроились на ночлег под домом – подальше от любопытных глаз, но все же на улице.
В таком режиме прошла неделя. Стая охотилась, купалась, болтала. Да, это не было похоже на привычную волчью жизнь, но Инвер наслаждался ей, постоянно помня, что совсем скоро может всего этого лишиться.
И человек, пришедший к их костру на восьмую ночь, приблизил его к точке невозврата.
Это был высокий, статный воин, с каштановыми волосами до плеч, собранными в хвостик на затылке. Серьга в правом ухе и татуировка в виде рыбы на груди выдавали в нем моряка. Парень шел босиком, закатанные до колен свободные черные штаны были забрызганы песком, а белая рубашка с закатанными же рукавами застегивалась лишь на нижние три пуговицы, обнажая рельефный торс. Волки заметили гостя с трехсот метров, и пока он приближался, Инвер успел стать свидетелем спора между девушками. Обе обратили на него внимание – но совершенно по-разному.
– Глядите, какой красавчик идет! – вздохнула Фрея и хищно облизнулась. Гера едва взглянула на него.
– Позер. Если уж так сам себе нравится, то пусть сидит дома и смотрит в зеркало.
– Но признай, ему есть чем похвастаться! Такой пресс… а руки!
Инвер невольно напряг бицепс.
«Да ты тоже ничего. Не переживай» – сладким голосом прощебетал Дог.
«Замолчи».
– Если так хочется похвастаться своим телом, – парировала сестра вожака. – То может вообще одежду не носить.