— Прекрасно. А теперь сядьте оба, — он ткнул палочкой в сторону кресел.
— Он только что указал нам, что делать и когда! — пожаловался Драко.
— Лучше просто послушаться, — отозвался Гарри.
Когда оба уселись, Снейп принялся расхаживать перед ними, словно подбирая слова. Наконец он остановился перед Гарри.
— Ты, — произнес он, четко выговаривая каждое слово, — мой сын.
Сделав два шага, он посмотрел Драко прямо в глаза:
— Ты мой сын во всем, что имеет значение.
Отступив назад, он продолжил:
— Мы семья, джентльмены. Безусловно, далеко не обычная. Один подросток, лишившийся родителей в результате обстоятельств; другой, осиротевший добровольно; и человек, который никогда не надеялся стать отцом. Однако мы здесь, и мы семья. И в качестве таковой должны достичь взаимопонимания. В частности, этому нелепому соперничеству между вами пора положить конец. Как я уже говорил вам обоим, я забочусь о вас обоих.
В начале этой речи Драко глядел на него настороженно, но к концу уже опять вышел из себя:
— И это все из-за того, что не выношу Гарриных дурацких друзей?
— Ты не любишь мистера Уизли, — согласился Снейп. — Но не поэтому ты так отвратительно вел себя, когда он стал приходить сюда. Тебя беспокоит другое. Тебе кажется, что, прилагая такие усилия, чтобы примирить его с Гарри, я тем самым оказываю Гарри предпочтение перед тобой.
Драко открыл было рот, но Снейп покачал головой, прерывая его.
— А тебя, — укорил он, поворачиваясь к Гарри, — столь же беспокоит, что интерес Драко к зельям заставит меня оказать предпочтение ему.
— Вы и правда много вдвоем возитесь в лаборатории, — пробормотал Гарри.
У Драко попросту отвисла челюсть.
— Видит Мерлин, Гарри! У тебя были родители, которые предпочли умереть за тебя, а теперь есть Северус, готовый сделать то же самое! А у меня есть только Упивающийся Смертью, жаждущий меня пытать, да мать, которую все это ни капельки не волнует!
На лице Снейпа появилась досада.
— Ты меня не слушаешь? У тебя есть я — ровно в той же степени, что и у Гарри! — рявкнул он, едва не сорвавшись на крик.
Скрестив руки на груди и угрюмо глядя исподлобья, Драко протянул:
— Я ценю все, что ты для меня сделал, Северус, и понимаю, что ты хотел бы меня усыновить — «весьма хотел бы», кажется, ты выразился, — но факт остается фактом. У нас с Гарри разное положение.
Снейп левитировал поближе к себе третье кресло, стоявшее у стены, сел в него и, немного наклонившись вперед, заговорил, чеканя каждое слово.
— Как по-твоему, что такое семья? — спросил он, не сводя глаз с Драко. — Кусок бумаги со штампом, одобренный каким-нибудь идиотом в захудалом министерском департаменте?
Драко промолчал, и Снейп потер виски.
— Он ужасно устал, — Гарри повернулся к Драко. — Из-за тебя. Не давай ему больше мое сонное зелье. Он чуть не без сознания был вчера.
Драко резко повернулся к Снейпу.
— Ой. Ой, извини, Северус.
Тот сердито фыркнул.
— Гарри вчера пытался со мной поговорить и решил, что я его игнорирую!
— Ничего я не решил, — возразил Гарри. — Я просто... ну, не понял, в чем дело.
Теперь фыркнул Драко.
— Ну знаешь, Гарри! Как тебе только в голову пришло! — Потом прибавил уже виновато: — Я не нарочно это сделал, чтобы тебя расстроить.
Гарри кивнул.
— Угу. Ладно, хватит. Я же говорю, Северус очень устал. По-моему, нужно принести ему какао и отправить спать.
— Мистер Поттер, полагаю, я в состоянии сам установить себе режим, благодарю вас.
— Всегда пожалуйста, — мило отозвался Гарри и опять повернулся к Драко: — Ты знаешь, какое какао предпочитает Северус? Простое, с шоколадом, мятное?
В ответ на его легкомысленный тон Драко улыбнулся и громким шепотом ответил:
— Не знаю, насколько Северус вообще любит какао, но, возможно, нам удастся его им напоить, если влить туда немного Galliano.
Снейп слегка зыркнул на него и проворчал:
— Мистер Малфой, вам не кажется, что пора перестать подливать что попало в мои напитки? — Затем, все-таки уступив, продолжил несколько высокомерно: — Я буду счастлив, если Гарри принесет нам какао, когда мы договорим. А теперь отвечай на вопрос, Драко. Что, по-твоему, такое семья?
— Насколько я могу судить, — отозвался Драко холодным безразличным тоном («Он явно защищается», — подумал Гарри), — семья состоит из людей, стремящихся тебя переделать по своему вкусу. Из людей, которые без колебаний вышвыривают тебя вон, если решат, что ты не стоишь усилий.