Да, Гарри уже давным-давно понял, что его жизнь ему не принадлежит. Может, поэтому он так и привязался к Северусу. Тот видел в нем его самого, а не какого-то там героя, который нужен только затем, чтоб мир спасать.
— Мои сны не имеют отношения ни к чему из этого, — со вздохом сказал он.
Погладив бороду, Дамблдор отозвался с сомнением:
— Разве ты не сказал бы так и до Самайна? А твои сны были напрямую связаны с Волдемортом, даже если ты этого не знал. Откуда же теперь уверенность, что новые сны его не касаются?
— Не сны, — поправил Гарри, — а сон. Мне уже несколько месяцев ничего не снилось, профессор. Да и теперь — только этот сон, и все.
— И все же ты не рассказал о нем Северусу? Вообще ничего не сказал?
Гарри отвел взгляд и помотал головой.
— Мальчик мой... мне кажется, тебе стоит подумать о том, не рассказать ли ему.
— А я думал, — Гарри прикусил губу. — И много.
— Если у вас хорошо складываются отношения после усыновления, отчего ты колеблешься?
На это у Гарри ответа не было. По крайней мере такого, какой он был бы готов высказать. Он хотел поделиться с отцом, скрывать от него такие вещи вообще казалось неправильным. Однако... знать, что их ждет разусыновление, было ужасно. Гарри и сам-то хотел бы не знать. Оставалось лишь надеяться, что даже вещие сны хоть иногда не сбываются.
Дамблдор качал головой.
— Я вынужден настоять, чтобы ты поговорил с кем-то из Ордена. Если ты совершенно уверен, что не можешь обсудить свой сон с Северусом, возможно, стоит посоветоваться с Артуром Уизли...
— Нет, — немедленно воспротивился Гарри. И представить нельзя, что почувствует отец, вздумай Гарри обсуждать такие вещи с кем-то посторонним. — Я уверен, здесь нечего обсуждать с Орденом, сэр. Это совершенно личное дело. Послушайте, я не хотел поднять такую бучу, я просто хотел узнать ответ на свой вопрос.
— Всегда ли сбываются вещие сны, — кивнул Дамблдор. — Опасаюсь, что да, Гарри. Что толку было бы от пророчеств, если б они не сбывались?
Гарри нахмурился.
— Если пророчества сбываются во что бы то ни стало, почему вы пытаетесь из меня сделать чуть ли не спасителя волшебного мира? Вы же мне только что дуэльных уроков не давали...
— Кстати, я поговорю об этом с Северусом, как только к тебе вернется магия, — пообещал директор.
Гарри вздрогнул. Мало что привлекало его меньше, чем дуэль с отцом, по целому ряду причин. Хм, может быть, Снейп согласится присмотреть, пока они будут тренироваться с Драко? Так было бы лучше.
— К чему беспокоиться? — не унимался он. — Если будущее уже расписано, тогда много ли в этом смысла?
— В твоем случае — много. «Ни одному не жить, пока выживает другой», помнишь? Твое пророчество не диктует будущее, в нем описаны две дороги.
— Ладно, это я понимаю, — пробормотал Гарри. — Но вам не кажется, что это вообще-то странно? Мы вроде как сейчас оба живы, разве нет?
— Пророчества на редкость трудно интерпретировать, — отмахнулся Дамблдор. — И это еще одна причина не скрывать содержание вещего сна. Расскажи Северусу, Гарри.
Было ясно, что директор теперь не оставит его в покое.
— Я поговорю с ним, — уступил Гарри и неожиданно осознал, что его останавливала лишь неуверенность. Зачем напрасно расстраивать Северуса, если дурацкий сон не сбудется?
Но сон сбудется... по крайней мере, Дамблдор так считал. А уж во всем, что касалось теории магии, старый волшебник разбирался прекрасно. Значит, их ждет разусыновление, вот и все.
А раз так, то скрывать это от Северуса неправильно. В конце концов, только знание будущего придавало Гарри сил в Самайн. Теперь то же знание поможет ему перенести и разусыновление. И отец заслуживает того, чтобы знать. Потому что ведь ничего по-настоящему важного не изменится, верно? Они останутся отцом и сыном. Во всех отношениях, в каких это имеет значение. И его комната в подземельях останется, и ему всегда там будут рады...
«А правда ли это? — пришла в голову незваная мысль. — А вдруг я во сне собрал вещи, потому что случилось что-то совсем странное и непонятное, и если я останусь у него, ему грозит Азкабан?.. Не представляю, как такое может быть, но вдруг?.. Тислторн же сказала, что она вернулась при «ужасных обстоятельствах». Отец или нет, но я скорее готов уйти и никогда его больше не увидеть, чем если из-за меня с ним случиться что-то ужасное...»