— Возможно, тебе самому стоит об этом намекнуть? — мягко заметил Дамблдор.
— А я уже, честное слово. Но что-то пока без толку.
Директор многозначительно кивнул.
— Я поговорю с ним об этом. Но ты должен сознавать, Гарри: Северус, без сомнения, догадается, что ты сперва говорил об этом со мной.
Гарри сделал глоток, пряча за чашкой улыбку.
— Ну и пусть.
Что бы сказал в ответ Дамблдор, осталось неизвестным, поскольку в эту минуту в камине взревело пламя, и оттуда вывалился Снейп: в растрепанной мантии, весь в пепле, он выглядел совершенно несолидно. Но еще большее потрясение вызвали сорвавшиеся с его губ слова.
— Гарри пропал! — выкрикнул он, еще толком не выйдя из огня и спотыкаясь так, словно у него подкашивались ноги.
— Нет, не пропал, — сказал Гарри, вскочив с кресла так, чтобы его было видно.
Зельевар потерял дар речи, в темных глазах вспыхнуло облегчение, и на долгую минуту в комнате повисла абсолютная тишина. Потом он произнес, наверное, самую бессмысленную вещь, какую только Гарри когда-либо слышал из уст Северуса Снейпа:
— Ты здесь.
— Ну да. — Чувствуя, что отец по-прежнему в глубоком шоке, Гарри постарался говорить успокаивающим тоном: — Профессор Дамблдор пригласил меня сюда погово...
Снейпу понадобилось меньше мгновения, чтобы пересечь комнату; он сгреб Гарри в охапку и чуть не задушил в объятиях, крепко стиснув и прижав к себе. Но, не дав Гарри опомниться, отец оттолкнул его от себя, вцепился в плечи и принялся трясти.
— Ты самый безмозглый ребенок, какого мне только приходилось видеть! — заорал он. — Драко чуть с ума не сошел от беспокойства...
Дамблдор неожиданно накрыл руку зельевара своей, и тряска прекратилась.
— Только Драко, Северус?
Снейп возмущенно фыркнул, резко отступил на шаг и скрестил руки на груди.
— Что за вздор. У меня есть все основания для беспокойства, если этот глупый ребенок достаточно легкомыслен, чтобы удрать невесть куда и никому не сказать ни слова!
Гарри вдохнул поглубже и возразил:
— Я сказал Драко, что иду сюда.
— Весьма возможно, — скривившись, огрызнулся Снейп, — однако мой урок со слизеринцами-четверокурсниками он прервал, пребывая в абсолютной панике! Причем настолько, что вообще не следил за своей речью. К ночи по всему замку пойдут слухи, будто Волдеморт снова проник в Хогвартс!
— Послушайте, — сказал Гарри, — очень жалко, что Драко не услышал, но я ему говорил. И мне показалось, что он даже ответил.
— И по какой же причине, — ядовито поинтересовался Снейп, — ты не задержался на минуту — узнать, что именно он ответил? А вдруг он сказал: «Что-что, Гарри? Я не расслышал»?!
— Я хотел, чтобы никто не видел, как я пытаюсь пользоваться камином! — воскликнул Гарри, только потом сообразив, что стоит поделиться новостями: — И у меня получилось, профессор! Я переправился сам и даже не обжегся!
Выражение лица зельевара чуть-чуть смягчилось.
— Да, у тебя получилось.
Тихая гордость, прозвучавшая в этих словах, произвела на Гарри большее впечатление, чем любой упрек.
— Я не хотел никого пугать, — сказал он. — Я правда думал, что Драко меня слышал. Простите.
Снейп прикрыл глаза, но Гарри успел заметить мелькнувшую в них боль, от которого они стали чернее черного.
— Я думал, что потерял тебя, — признался зельевар срывающимся шепотом, в котором и теперь звучал самый настоящий страх. — Я думал, что защитные чары не сработали. Что тебя убьют. Что тебя уже убили.
На сей раз Гарри, не выдержав, ринулся к отцу и крепко его обнял.
— Простите! — отчаянно повторил он, уткнувшись лицом в мантию отца.
Снейп стиснул его еще крепче и на мгновение коснулся губами его волос; Гарри заметил, что директор счел уместным тактично отвернуться.
— Что ж, ты не собирался никого волновать, я уверен, — наконец хрипло произнес Снейп. Отступив на шаг, он кашлянул, чтобы привлечь внимание Дамблдора. — Мне крайне жаль обременять вас, директор, но, полагаю, будет лучше, если Гарри объяснит Драко, что случилось, в моем присутствии. Вы не могли бы спуститься и поспособствовать моим слизеринцам, пока они заканчивают работу над Оссифицирующим составом?