Он постарался выйти при полном параде, чтобы произвести должное впечатление на брата, равно как и на советников. На нем была алая мантия Халдейнов, отороченная чернобуркой, под ней — алая туника, на груди украшенная вышитым золотом Халдейнским львом, а на поясе красовался Державный Меч. Шапочка из такой же ткани поддерживала золотую корону, украшенную ограненными рубинами, — это был уже не простенький обруч с бегущими львами, хотя и не Державная Корона. Официальный символ, пусть и не самый торжественный… Райс-Майкл не должен был усомниться, кому на деле принадлежит власть.
И вот наконец на мощеной дороге, ведущей к замку, показалась торжественная кавалькада. Впереди выступали тридцать рыцарей Custodes, которых возглавлял Альберт. За ними несколько дюжин стражников графа Манфреда, а следом сэр Робер с сэром Томейсом и, наконец, Манфред и принц верхом на прекрасном белом скакуне. Далее в каретах следовали женщины семейства Манфреда и еще не меньше двух десятков конных стражей в одеждах Рана Хортнесского.
При подъезде к воротам замка рыцари Custodes разделились надвое, образовав почетный караул, дабы первыми внутрь въехал Манфред со своими людьми. Райс-Майкл выглядел бледным, слегка напряженным, однако в седле держался уверенно. Снег слегка припорошил его черные волосы и теплый синий плащ, отороченный серым беличьим мехом.
С широкой улыбкой король приветственно вскинул руку в перчатке, едва лишь завидел брата, а затем, подобрав мантию, спустился вниз по ступеням.
— Брат! Ну наконец-то, — воскликнул он, когда Манфред с принцем натянули поводья у подножия лестницы.
— Джаван!
Райс-Майкл спрыгнул на землю и бросился навстречу Джавану, уткнувшись тому в плечо.
— Господи, Райсем, я уж думал, что никогда тебя не увижу, — прошептал Джаван. — С тобой все в порядке? Ты не слишком пострадал? Мне никто толком не сказал ничего о твоих ранах.
Райс-Майкл с натянутой улыбкой покачал головой и заговорил с видимым облегчением:
— Я не хотел тебя пугать. На самом деле, все обошлось не так уж скверно, только один шрам прибавился на ноге. — Он махнул рукой. — Кроме того, говорят, похитители едва не перерезали мне горло, когда поняли, что я могу от них ускользнуть. Еще получил удар по затылку, и меня до сих пор преследуют головные боли… Но теперь я почти оправился. Боюсь, это была ужасная глупость — позволить себя похитить таким образом.
Джаван усмехнулся.
— Если бы я решил, что тебе понравилось это приключение, то своими руками задушил бы тебя. Но это ведь не твоя вина.
— Ну, по крайней мере, кончилось все не так уж плохо, — с широкой улыбкой отозвался Райс-Майкл. — После того как люди графа Манфреда спасли меня, я думал, что умер и отправился на небеса. — Внезапно он опустил глаза и отвернулся от брата. — Подожди минутку, я должен кое-что тебе сказать.
Джаван уже догадывался, что сейчас последует. Райс-Майкл быстро бросился назад, к спешивающимся всадникам, как раз в тот миг, когда Джаван заметил Манфреда, помогавшего сойти на землю хрупкой фигурке в синем плаще.
Король со вздохом поднялся обратно по ступеням и встал рядом с Карланом и Гискардом, тогда как Райс-Майкл подвел свою спутницу ближе. Капюшон затенял ее лицо, так что он не мог толком разглядеть девушку, но Джаван не сомневался, что перед ним Микаэла. Хьюберт с Оррисом в парадных одеяниях и митрах выступили вперед, дабы приветствовать принца, а чуть позади за ними держался Полин, словно огромная хищная черная птица. Джаван почти физически ощущал их торжество.
Король приготовился приветствовать брата со всей должной церемонностью. Перед тем как пара начала подниматься по лестнице, Райс-Майкл остановился и сбросил капюшон с головы своей избранницы. Теперь роскошные рыжевато-каштановые волосы Микаэлы украшал белоснежный плат замужней женщины, украшенный золотистым обручем. Строгий головной убор должен был, вероятно, подчеркнуть ее взрослость, но, на самом деле, от этого лишь заметнее становилась россыпь веснушек на щеках и испуганный взгляд почти детских голубых глаз.
— Надеюсь, ты не будешь сердиться, брат, — объявил Райс-Майкл, глядя Джавану прямо в лицо. — Микаэла выходила меня во время болезни, и мы осознали, что любовь наша слишком сильна. Я взял ее в жены, Джаван, и мы просим тебя дать нам благословение.
При этих словах они с Микаэлой опустились на колени на нижней ступени и склонили голову в ожидании монаршего гнева. Джаван прекрасно осознавал, что именно этого они и заслуживают, но понимал также, что сейчас любое недовольство с его стороны и друзья, и враги воспримут просто как признак ревности. Кроме того, сделанного было уже не вернуть.
— Ну конечно, я благословляю вас, — произнес он негромко и, сойдя по ступеням, коснулся их склоненных голов, а затем помог им подняться. — Микаэла, приветствую тебя как сестру и надеюсь, что в нашей семье ты обретешь подлинное счастье.
Он по-братски поцеловал ее в обе щеки, а затем обернулся к принцу.
— Поздравляю тебя, Райсем, — промолвил он, понизив голос до шепота. — Позже мы еще поговорим об этом. Но я надеюсь, ты понимаешь, что изначально я противился не самому вашему браку, а лишь надеялся отложить его.
С этими словами Джаван взял за руки брата и Микаэлу и вместе с ними обернулся к Хьюберту.
— Милорд архиепископ, брат сообщил мне, что они с леди Микаэлой вступили в брак. Дадите ли вы им свое благословение? Нам также надлежит отслужить благодарственный молебен, дабы супруга брата официально была призвана в своем новом ранге.
Он отступил на шаг и поклонился Хьюберту, тогда как юная чета преклонила колена для благословения, после чего все придворные разразились приветственными криками и аплодисментами. Джаван с трудом удерживал на лице выражение братской любви и одобрения, и все же он справился с этим… и смог расслабиться, лишь когда час спустя оказался наконец в своих покоях.
— Конечно, я знал, что эта свадьба неминуемо состоится, — сказал он Гискарду, когда смог наконец взять себя в руки. — И все же оказалось, что я, на самом деле, не готов. Даже не знаю, на кого мне было тяжелее взглянуть — на Манфреда или на Рана. Они были так невыносимо самодовольны. Хочется верить, что Райсем сознательно не участвовал в этом заговоре, и все же меня терзают сомнения. Необходимо выяснить, как много ему на самом деле известно о том, что произошло. Чуть позже вечером, когда пиршество будет в самом разгаре, проведи Ориэля в Малый зал. Я сумею завлечь туда Райсема на пару минут.
Он сумел привести свой замысел в исполнение, пока менестрели развлекали придворных мадригалами в честь молодоженов. Никого не удивило, что Райс-Майкл изрядно налегал на вино во время пиршества, и было вполне уместно, что в какой-то момент он пожелал ненадолго удалиться. Вскоре после этого Джулиана Хортнесская подошла поболтать с Микаэлой, и Джаван решил, что также может наконец ускользнуть.
Выждав пару минут, он вышел из зала вместе с Карланом. Там они дождались, пока принц вернулся из уборной, поплотнее запахиваясь в плащ, чтобы защититься от холода.
— Райсем, нам нужно пару минут поговорить наедине. — И Джаван, взяв брата под руку, повел его к дверям. — Обещаю, это ненадолго. Однако либо ты пойдешь со мной сейчас, либо позже вечером тебе придется покинуть молодую жену. Выбирай сам.
Райс-Майкл, закатив глаза, повиновался.
— Я и не рассчитывал, что легко отделаюсь, — весело заявил он.
Он слегка покачнулся, не устояв на ногах при входе в комнату, и с удивлением обернулся на Карлана, запиравшего за ними дверь. Гискард с Ориэлем уже ожидали около камина.
— Прежде всего я бы хотел лично осмотреть твои ранения, — заявил Джаван, ухватив брата за руку, ибо Райс-Майкл, вмиг протрезвев, попытался отпрянуть. — Пожалуйста, расскажи мастеру Ориэлю обо всем, что ты помнишь.
— Боже-правый, неужто ты думаешь, я все это подстроил, — возмутился принц, когда Джаван усадил его на стул перед Целителем. — Я же говорю, меня несколько раз ударили по голове. И еще остался шрам на ноге над коленом. Ой, больно, — вскрикнул он, когда Ориэль запустил пальцы ему в волосы, а Гискард нагнулся, чтобы снять ботинок и закатать штаны. — Это все просто смешно.