— На самом деле, — заявил он, — похоже скорее, что ваш Дерини пытался убить моего. Это вы велели ему?
— Разумеется, нет, — воскликнул Ран возмущенно, и он говорил правду.
В таком разе, все случившееся казалось еще более необъяснимым. Джаван мог понять, почему его противники желали смерти Ориэля, и именно такова была цель Ситрика, но кто мог осмелиться отдать ему такой приказ, не спросясь Рана.
— Ну что ж, я намерен выслушать, что расскажет мастер Ориэль, прежде чем выносить суждения, — заявил Джаван, глядя на Целителя, которому лекарь сэра Робера пытался влить в горло какое-то снадобье.
— Что там у вас такое?
— Это просто бодрящее средство, сир, чтобы противостоять усыпляющему воздействию мераши. Конечно, это означает, что с отравой ему придется бороться в сознании, но все лучше, чем заснуть и не проснуться.
— В таком случае, похоже, что до завтра он ничего нам не расскажет, так что придется вернуться к этому разговору позже, милорд Ран.
Король бросил взгляд на тело Гэвина.
— И пусть кто-нибудь известит семью покойного, — произнес он устало. — Я хочу, чтобы поминальную мессу отслужили в королевской часовне, а упокоился он в склепе Ремутского собора. Что же до этих людей… — он указал на двух пленников, которые изумленно озирались по сторонам, явно не понимая, что происходит и как они здесь оказались. — Робер, охраняйте их как следует. Как только Ориэль оправится, пусть допросит их. Подозреваю, что Ситрик каким-то образом контролировал их сознание. Хотя под конец, мне показалось, они сражались между собой, так что, может быть, Ориэль сумел этому помешать. Но главный вопрос — это кто отдал приказ Ситрику, и с какой стати ему пытаться убить другого Дерини?
С этими словами он удалился в свои покои вместе с Гискардом и Карланом, чтобы скинуть с себя окровавленные одежды.
Чуть позже Альберт проводил Рана в его апартаменты. Полин с Хьюбертом встретили их в дверях.
— Это ваша работа? — негодующе воскликнул Ран, закрыв за ними дверь. Один из рыцарей Custodes остался снаружи, однако Альберт привел с собой еще и лекаря, и тот встал за спиной у своего господина, скромно потупив взор и скрестив на груди руки.
— Прошу вас, сядьте, милорд, — негромко попросил Полин. — Мне жаль, что вы потеряли своего Дерини. По счастью, у нас есть ему замена.
Ран остолбенело уставился на Полина, затем перевел взгляд на остальных, и лишь после этого более пристально уставился на лекаря, чье лицо было ему незнакомо. Хьюберт также смотрел на этого человека, чисто выбритого, подстриженного на военный манер, с небольшой тонзурой Custodes.
— Кто это такой? — прошептал Ран.
— Ран, граф Шиильский, позвольте представить вам мастера Димитрия, — небрежно отозвался Полин и усмехнулся, заметив, что Ран отвел глаза, не в силах выдержать взгляд Дерини. — Хотя он и не Целитель, но получил образование лекаря, однако у него есть и куда более полезные способности. Прежде в своей свите я выдавал его за писца, однако недавно мы решили, что пора ему предстать в ином обличье. Хочу добавить также, что мастер Димитрий служит мне по собственно воле. Если бы все сложилось иначе, ваш Ситрик сейчас был бы еще жив, а мастер Ориэль вместе с несчастным сэром Гэвином ждал погребения.
— Так значит, это вы подговорили Ситрика убить Ориэля? — пробормотал Ран. — Но почему мне ничего не сказали?
— В тот момент нам показалось, что будет лучше, если лишь несколько человек будут посвящены в подробности плана, милорд, — пояснил Альберт. — А так, ваше возмущение оказалось ненаигранным, и король мог убедиться, что вы не имели к случившемуся никакого отношения. Кроме того, вы сами подсказали мысль, что это Ориэль мог из ревности напасть на Ситрика, чтобы остаться единственным Дерини при дворе. Так что теперь можно считать, что репутация Ориэля погублена окончательно. Король больше не сможет держать его при себе и будет вынужден отослать прочь из столицы. Вот тогда-то в игру вступит мастер Димитрий, и на нашей стороне окажется несомненное преимущество.
Ран шумно выдохнул, стараясь погасить обиду, затем подтянул к себе кресло и уселся.
— Полагаю, я все же заслуживаю объяснений, — заявил он. — И без его присутствия. Мастер Димитрий, соблаговолите извинить нас.
Едва лишь Димитрий удалился в коридор, и дверь за ним закрылась, Полин вкратце рассказал Рану их планы и подозрения насчет короля и пленных Дерини, которые по-прежнему удерживались заложниками в замке.
— Так Джаван хочет вытащить оттуда Урсина с семьей? — переспросил Ран, выслушав рассказ.
Хьюберт кивнул.
— Все началось с вопроса, действительно ли Урсин по-прежнему остается Дерини, и принадлежит ли к этому племени его сын. Затем все свелось к богословским спорам. Именно поэтому мы прежде вам ничего и не сообщали. Ну, а кроме того, если вы чего-то не знаете, то не могли бы никому и рассказать. Однако теперь это стоило жизни вашему Дерини, и вы получили право узнать обо всем наравне с нами. Наверняка король захочет отослать из замка и семью Ситрика.
— Надо было потихоньку задушить их, пока было время, — пробормотал Ран.
— Есть возможность получше, — возразил Полин. — Я думаю, мы и впрямь должны будем послать их с семьей Урсина. Да и Ориэля было бы неплохо с ними отправить.
— Кстати, раз уж речь зашла об Ориэле, подумайте вот о чем, — заметил Ран. — Если он выживет, то что именно он сумеет обнаружить, когда примется допрашивать двоих уцелевших стражников?
Ориэль и впрямь выжил. Но прошло целых два дня, прежде чем он пришел в себя достаточно, чтобы быть в состоянии допросить пленников. По настоянию Полина, он должен был сделать это в присутствии всего Совета, специально для этого собравшегося в малом приемном зале. Перед тем, как начать допрос, Ориэль торжественно заявил, что не строил никаких планов убийства Ситрика, не рассматривал его как своего соперника, а также не помнил, чтобы использовал против того магию.
— Хотя, вероятно, сам того не сознавая, сделал это для самозащиты, — заключил он, извиняющимся жестом вскинув перевязанные руки. — Целители не имеют права отнимать жизнь у других людей, но инстинкты выживания порой берут верх. Клянусь вам, на нас напали без всякого предупреждения, прямо на лестнице, и стражники явно намеревались убить нас обоих, как они убили сэра Гэвина.
Порезы на руках и на щеке Ориэль исцелил, едва лишь вновь смог пользоваться своей магией, однако повязки оставил, чтобы защитить нежную кожу… а также, чтобы напомнить слушателям о своих способностях.
Димитрий обратил на это внимание, незаметно стоя у стены за спиной у Альберта, ибо присутствовать сегодня приказали всем тем, кто стал свидетелем этого ужасного происшествия. До сих пор в словах Ориэля он не уловил ни тени лжи, и все-таки в них звучала какая-то странная нотка. Он нагнулся, чтобы шепотом проронить пару слов Альберту на ухо, и в этот момент Удаут приказал ввести первого пленника. Кивнув, Альберт передал Полину все сказанное Димитрием.
Сперва допрашивать пленников должен был лорд Джеровен как представитель королевского правосудия, а Ориэлю надлежало лишь с помощью чар истины помешать стражникам лгать. Первый из них, по имени Болдуин, рассказал собравшимся сумбурную историю, как ему сказал некто — он не помнил точно, кто именно — будто сэр Гэвин собрался убить Ориэля. Они с товарищами бросились на лестницу, чтобы помешать ему… Нет, Ситрика он при этом не заметил. Но Гэвин оказался куда лучшим фехтовальщиком, нежели они ожидали. Им удалось свалить его, но лишь ценой жизни нескольких товарищей, — а затем внезапно капитан приказал им убить и самого Ориэля. Однако в тот самый миг, когда Болдуин бросился на него с мечом, Ориэль сделал что-то странное, у Болдуина в мозгу вспыхнуло ослепительное пламя, и внезапно он осознал, что должен не убивать Ориэля, а, наоборот, защищать его против своих же товарищей.
После этого все смешалось. Вспышки света, боли, затем кто-то вырвал у него меч из онемевших пальцев, связал его… Он даже не понимал толком, что происходит. Он до сих пор ничего не понял.