Немного подумав, Артанский князь добавил, что в мирах, подвергшихся заражению демоном, такие вот некротические места силы должны считаться первоочередными целями для атаки. И задача тут двоякая - спасти жизни тех, кого собираются скормить демону и посадить самого демона на голодный паек, сократив кормовую базу. Чем больше демон будет обращаться за пропитанием к собственным последователям, тем быстрее удастся полностью подавить эту мерзость. Поэтому первоочередной целью выбрана женская бойня, а не, к примеру, королевский дворец.
Тауэр тоже, кстати, атакует один батальон, но там речь пойдет о жизнях мужчин-аристократов, до недавнего времени имевших непосредственное отношение к происходящему, и их тогда все устраивало. А это подразумевает совсем другое отношение, нежели к слабой половине человечества, в защиту которой выделено три четверти средств, задействованных в операции.
Королевская бойня в Рижденте занимала территорию Риджент-парка, разбитого в самом начале девятнадцатого века по указанию принца-регента, в дальнейшем короля Георга Четвертого. Собственно, в середине двадцатого века под саму королевскую бойню отошла только северо-восточная часть парка, с юга ограниченная нынешней Честер-роуд, а с запада - аллеей Бродвок. В южной части этой территории (с востока на запад) была обустроена железнодорожная станция, куда прибывали поезда с живым товаром, приемный зал для переменного контингента, и административное здание, включая агентство по найму временного персонала. Если джентльмену требовалась бесплатная и безропотная служанка, он приходил к приходу поезда, вносил в кассу залог и оплату за первый месяц, и шел в приемный зал выбирать понравившуюся экзотическую девушку. Впрочем, если повезет, джентльмен мог взять в аренду и молодую англичанку-простолюдинку из числа тех, кого британские банки сдавали на мясо за долги их отцов или мужей. Впрочем, в этот день агентство не работало, ибо колдуний-аристократок, как и уголовниц, никто в аренду сдавать не собирался.
В приемном зале живой товар раздевался догола (тряпье потом сжигали), и далее через так называемые Великие Врата (вроде как по пути в ад) следовал в здание, устроенное наподобие автомобильной мойки, где происходила последняя помывка. Там имелось два выхода в виде массивных дубовых дверей. Одна, для колониального двуногого живого товара и приговоренных простолюдинок, вела в длинное пустое помещение-накопитель убойного цеха с электрической гильотиной в противоположном конце, предназначенной превращать живые человеческие индивидуальности в диетический пищевой продукт, с выделением в процессе порции некротики. Отрубленная голова падала в специальный короб в подвале, а тело мясники цепляли на конвейер, доставляющий его в соседний, разделочный цех. А там уже все происходило по тем же правилам, как при убое и разделке четвероногой, а не двуногой скотины. Вторая же дверь предназначалась для колдуний-аристократок, и за ней располагалось помещение, где приговоренные к смерти сами, под влиянием заклинания Принуждения, должны были запытывать друг друга до смерти самыми разными способами, после чего отправляться на разделку, даже минуя гильотину...
В тот момент, когда стремительно снижающиеся десантные и ударные аппараты пробили облака, партию в сто с лишним простолюдинок-уголовниц уже загнали в накопитель убойного цеха, и гильотина успела отрубить несколько голов тех, кому не повезло оказаться в первых рядах. При этом первая группа колдуний-аристократок только-только подошла к бойне и приступила к раздеванию в приемном зале. Еще мгновение - и вот уже «Шершни» зависли над округлыми, как у железнодорожного дебаркадера, стеклянными крышами зданий женской королевский бойни, а челноки нацелились на лужайки для пикников, пустые в такую дождливую погоду. А ведь многие из лондонских обывателей были бы совсем не прочь скинуться последними фунтами, чтобы собственноручно (но под руководством опытного инструктора) живьем зажарить на медленном огне молоденькую колдунью. Но подвели погодные условия: какие могут быть пикники, когда моросящий дождь сменяется проливным ливнем, и наоборот. Высадившаяся из челноков легкая пехота, в основном офицерские роты из восемнадцатого года, имели приказ оцепить территорию и никого оттуда не выпускать - ни несчастных нагих жертв, ни тем более производственный персонал в заляпанной кровью рабочей одежде мясников, неважно, женщины это или мужчины.