А Линдси-то какова, однако... Ох и шустрая девчонка! Каким-то образом очутилась тут раньше меня, и уже умудрилась почти окрутить весьма сильного мага из окружения господина Серегина. И колдовство тут явно было ни при чем - в процессе использовалась совсем другая магия: милые улыбки, игра глазками, нежные, как бы нечаянные, прикосновения, переливчатый смех... От применения этого женского оружия парни такого возраста обычно просто дуреют и становятся послушными, как телята на веревочке (если только не являются законченными гинофобами). Однако бойфренд Линдси разумения, видно, явно не утратил, хотя и благосклонно относится к ее попытке сближения. Хорошо заметно, что она ему нравится - и не как ароматный, хорошо прожаренный кусок мяса на вертеле, а как милая девочка, которую следует обнимать, целовать и говорить разные нежные слова. А то среди нашей аристократии можно нарваться на всякое... Придет молодой оболтус к отцу своей пассии и скажет: «У вас была очень вкусная дочка, мистер Уорнер, вот вам за нее десять гиней, больше она не стоит». И ведь таких не переделаешь указами и новыми законами. На них надо либо на поколения накладывать магическую узду, либо вырубать на эшафоте целыми семьями. Третьего, не дано.
Я приблизилась к голубкам, улыбнулась и, стараясь сделать свой голос как можно мягче, и произнесла:
- Мисс Торнтон, вы не хотите поздороваться со своей наставницей?
Линдси подняла голову, и несколько секунд, моргая, удивленно смотрела на меня, очевидно, никак не ожидая здесь увидеть. Мысли ее были далеко в этот момент... В глазах ее промелькнула тень испуга, но он быстро сменился выражением приветливости: она понимала, что здесь я не имею над ней ни малейшей власти. Юноша смотрел на меня настороженно и даже хмуро, и его дежурная полуулыбка не могла меня обмануть: он отлично чувствовал, что я из себя представляю. Неуютно было находиться в такой близости от столь мощного мага. Его аура ощущалась мной легким покалыванием в затылке и учащенным сердцебиением; я не могла заставить себя посмотреть ему в глаза. Мне хотелось поспешно отойти, но я вынуждена была блюсти достоинство.
На устах Линдси неожиданно заиграла улыбка.
- Извините, мисс Баретт, - искренне сказала она, - я немного увлеклась разговором с Деметриусом, и не заметила вас сразу... - Она кивнула в сторону своего кавалера и непроизвольно подалась в его сторону. - Мы обсуждали, каким образом он будет снимать с моей души колдовскую инициацию и проверять меня на наличие настоящих магических способностей. Деметриус говорит, что без этого никак не получится подобрать драгоценный камень, что станет частью мой души...
И тут одна часть моей личности возмущенно завопила: «Это невозможно!», а другая совершенно определенно заявила: «Я тоже так хочу!».
И тут этот самый Деметриус неторопливо вытащил из-за ворота рубашки подвеску с драгоценным камнем черного цвета. Зажав ее в руке, он принялся разглядывать меня с таким видом, будто я была экзотическим ядовитым насекомым, а он - ученым-энтомологом, которому требовалось описать новый, доселе неизвестный, вид, чтобы встроить его в стройную картину мира. Пока он меня так изучал, по моей коже бежали неприятные мурашки, иголки буквально впивались в затылок - и это напомнило мне те эпизоды, когда меня, юную студентку магического колледжа, вызывала к себе тогдашний ректор Лоррейн Рэнделл, и каждый такой визит мог закончиться для меня жертвенным алтарем. Но все же это было несколько другое ощущение. ТОГДА меня обдавало волнами холода, а сейчас на меня накатывали приливы тепла.
Это продолжалось около минуты, а затем юноша убрал свою подвеску обратно под рубашку. Мне показалось, что в его светло-голубых глазах на мгновение вспыхнули молнии, после чего он сказал твердым, и даже, пожалуй, суровым голосом:
- Мисс Торнтон находится под нашей общей защитой, с перспективой войти в самый узкий круг, так что ваша власть над ней закончилась необратимо. Линдси умна, честна и, предположительно, очень сильна как будущая магиня. Даже без специальной подготовки в минуту смертельной опасности она смогла выдернуть из-под удара не только себя, но и пять своих соучениц - она не смогла бросить их на погибель, спасая себя. Таких людей мы любим, ценим и защищаем.
Тут Линдси просияла и в порыве чувств доверчиво склонила голову на плечо своему юному защитнику, лицо которого в этот момент осветила нежная и мечтательная улыбка.