- Невероятно... - вздохнула Зина, и долго в задумчивости качала головой. - Неужели все эти женщины не ссорятся между собой, не скандалят и не пытаются выяснить, кто из них главная?
- Хочешь верь, а хочешь нет, но тут такое невозможно, - заверила я ее. - Все жены одного мужа считаются друг другу нареченными сестрами, а это родство, по местным обычаям, ничем не уступает кровному. Кроме того, тут не принято делить «твое» и «мое», и в первую очередь людей. В семье нет первых и последних, и если кто-то порежется, то кровь будет течь у всех. Честно говоря, я даже завидую той чистой и искренней дружбе и любви, которую могут проявлять местные девушки и женщины и по отношению друг к другу и к избранному ими мужчине.
- Да, мы такие, - на почти чистом русском языке сказала мадам Мадлен, оглаживая свой довольно выпуклый животик, - тут по-другому нельзя. А если кто-то приходит сюда с другими настроениями, то он должен либо изменить себя, либо проваливать нафиг, как говорит леди Ляля. Дикий зверь тоже хочет есть, и его надо понимать.
Зиночка внимательно посмотрела на мадам Петрову, вздохнула и сказала, опустив глаза:
- Я так не могу. Мужчина должен быть только мой, а иначе он мне совсем не нужен.
- Ты еще сама не знаешь, что ты можешь, а что нет, - убежденно произнесла Мадлен и хитро улыбнулась. - Когда я попала сюда, то думала, что моя жизнь кончилась, потому что тут все было не так, как во Франция. Потом я привыкла, и мне все это даже стало нравиться, а самое главное, я полюбила Сергей, и вместе с ним полюбила свой новый сестра. Кто не знает такой любовь, тот не живет. Но ты не как я - ты тут почетный гость, который придет-уйдет когда хочет, поэтому смотри, слушай и не осуждай.
- Мадлен, скажи, а не хотела бы ты вернуться обратно в наше время, в родную Францию? -неожиданно даже для себя спросила я.
- О нет, не хотела, - решительно покачала головой француженка. - Тут у меня семья как мой крылья, а там я была как лишний зверек в клетке, которого и отравить нельзя, и кормить жалко.
На этом разговор о брачных аквилонских обычаях иссяк как бы сам собой. Только Зиночка явно о чем-то призадумалась. Казалось, она ведет какой-то диалог со своим внутренним Я. В сорок первом году она человек не от мира сего; ей надо идти либо с нами наверх в двадцать первый век, либо проситься сюда, в Аквилонию, где не отказывают ни одному хорошему человеку. Учитель тут очень уважаемая профессия, да и должность старшей жены, матриарха большой и дружной семьи, от нее тоже никуда не уйдет.
Тем временем на возвышение к священнику поднимались все новые брачующиеся пары. Для одних это был первый брак, а кто-то при всеобщем согласии брал в семью пополнение. И вот больше желающих вступить в семью не осталось. Перекрестив народ, отец Бонифаций сошел со сцены, и на этом официальная часть праздника закончилась. Заиграл музыкальный центр, явно вывезенный Основателями из наших времен, а это значит, что началась дискотека, совмещенная с фуршетом, ради чего по периметру площадки расставили столы. Тут же находились угольные жаровни и печи с котлами - там специально выделенный кухонный наряд жарил, пек и парил праздничное угощение. Впрочем, я заметила, что девушки и женщины на готовке постоянно меняются: когда одни уходят потанцевать, их место тут же занимают их товарки. Об этом я тоже сказала Зине, заметив, что нет тут не только ревнивцев и ревнивиц, но и слуг и господ, как и положено при социализме.
Тем временем мои гаврики Дима, Митя и Ася встретились со своим сверстником из числа Основателей Антоном Хорьковым, в местных хрониках и легендах фигурирующим как Антон-младший. И опять у Зиночки был шок: этого совсем еще молодого и ладного юношу всюду сопровождали восемь щебечущих девиц того же возраста, которых он всем представлял как своих законных жен. Четыре девушки были белокожими, рыжевато-соломенной масти, а у остальных кожа была цвета кофе с молоком, а черные как смоль волосы завивались крупными кольцами. Светлых звали Сали, Вета, Сиба и Лата, а темных - Маири-Марго, Маэри-Мэри, Диэлэ-Донна и Тиэрэ-Тося. Большая и очень дружная аквилонская подростковая семья, в которой девочки исполняют все обязанности законных жен, кроме постельных, ибо шаман Петрович, заключая брак, наложил на это дело табу до достижения полной физиологической зрелости.
Представляю, как, узнав о таком явлении, рухнули бы на пол в шоке, а потом забились в истерике некоторые наши записные моралисты и моралистки, вроде жирной начальницы детского лагеря «Звездный путь» и ее закоренелых подпевал. Воплей было бы хоть отбавляй: «Ужас, кошмар, такого не может быть, немедленно все запретить и всех осудить!!!». А нет ведь ничего страшного, просто в каждой избушке свои игрушки. И в Аквилонии предварительные, или как говорили в темные средневековые времена, браки in future случаются не особо часто - только тогда, когда невеста и жених желают юридически закрепить свой статус, но либо один из участников бракосочетания, либо оба еще не созрели для полноценной семейной жизни. У нас, наверху, такое неприменимо, ибо там, где дремучее ханжество и мракобесие борется с не менее дремучим развратом, нет места никаким человеческим чувствам. Эх, вспомнила эти гнусные рожи - даже настроение себе испортила, представив, что вернемся мы домой, и они опять будут тут как тут, на каждом шагу.