Советско-германский договор о ненападении серьезно сказался на развитии ситуации на Дальнем Востоке. В Японии расценили заключение Германией этого договора как грубое нарушение ею обязательств по «антикоминтерновскому пакту». Японское правительство во главе с К. Хиранумой, строившее политику на основе этого пакта, пало. Японские милитаристы вынуждены были отказаться от планов взять реванш за сокрушительное поражение, понесенное их войсками от советских и монгольских вооруженных сил в районе р. Халхин-Гол.
Идя на заключение договора о ненападении с Германией, СССР проявлял интерес и к продолжению переговоров с Англией и Францией (док. 608). Однако британское, а вслед за ним и французское правительство никак не откликнулись на соответствующие предложения. В их глазах игра, которая долго велась Лондоном и Парижем, утратила смысл.
Последняя декада августа 1939 г. весьма показательна для понимания британских планов той поры. 22 августа Н. Чемберлен направил Гитлеру срочное послание, в котором предупредил о намерении своего кабинета выполнить обязательства перед Польшей в случае применения Германией оружия. Одновременно Чемберлен заверял, что он готов к переговорам для рассмотрения спорных вопросов, имеющихся между Германией и Польшей, равно как и для обсуждения более широких проблем, затрагивающих будущее международных отношений, включая вопросы, представляющие интерес для Великобритании и Германии (док. 593).
В самом Лондоне, да и других столицах это обращение Н. Чемберлена было прочитано в свете Мюнхена — Германия также в «польском вопросе» может получить все желаемое, если воздержится от использования оружия. Об этом сообщал в Москву советский полпред в Лондоне И. М. Майский (см. док. 609). Об этом же писали в Вашингтон американские послы в Лондоне Дж. Кеннеди {{* FRUS, 1939. Vol. 1. Р. 355-356.}} и в Париже У. Буллит. Так, Буллит телеграфировал, что британские дипломаты ведут «деликатную подготовку предательства Польши, используя средства, аналогичные тем, которые они так успешно применили в отношении Чехословакии» {{** Jbid. P. 377.}}.
Из протоколов заседаний британского правительства видно, что Н. Чемберлен до последней минуты надеялся на достижение договоренности с нацистской Германией. Еще 26 августа он заявлял: «Если Великобритания оставит господина Гитлера в покое в его сфере (Восточная Европа), то он оставит в покое нас» {{*** Public Record Office. Cab. 23/100. P. 375.}}.
Сходной оказалась в решающий момент и позиция Франции. Э. Даладье заклинал Гитлера: «Ни один француз не сделал больше меня для укрепления между нашими странами не только мира, но и искреннего сотрудничества» {{**** Documents diplomatiques. 1938-1939. P., 1940. P. 266-267.}}.
Подобная риторика остановить нацистскую Германию не могла Германская военная машина была изготовлена к первой из серии молниеносных войн. 1 сентября 1939 г. фашистская Германия крупными силами вторглась в Польшу. Начавшиеся разрозненные и локальные конфликты слились в мировой пожар, поглотивший десятки миллионов человеческих жизней.
* * *
Документы, включенные в сборник, охватывают период с конца сентября 1938 г. до начала сентября 1939 г. Сборник содержит обширную переписку Народного комиссариата иностранных дел СССР с советскими полномочными представителями в Англии, Франции, Германии и других странах, записи бесед, тексты предложений иностранным государствам, выступления советских официальных лиц, донесения советских военных атташе и советской военной разведки об агрессивных планах Германии, Японии и Италии, сообщения ТАСС, некоторые материалы советской печати.
С учетом хронологических рамок сборника в него включено выступление В. М. Молотова от 31 августа 1939 г. на сессии Верховного Совета СССР в связи с внесенным на его одобрение предложением о ратификации советско-германского Договора о ненападении от 23 августа 1939 г. Это было первым из серии выступлений Молотова в Верховном Совете осенью — зимой 1939 г. Уже в нем проявилось, а в последующих выступлениях становилась все более выраженной «смена вех» сталинского руководства страны в направлении противоестественному противоречащему самим основам ленинской внешней политики СССР сближению с фашистской Германией. Если заключение договора о ненападении было пусть вынужденным, но необходимым шагом в реальных условиях второй половины августа 1939 г., то курс на сближение с фашистским государством никакой необходимостью не вызывался и нанес серьезный ущерб международным позициям и престижу СССР, влиянию международного коммунистического движения, дезориентировал советских людей.