Между прочим, так и любая, простите за выражение (я сама органически не терплю всяческую похабщину и нецензурщину!), трахалка может встать руки в бока и громогласно объявить: «Все! Теперь у тебя нет сына! Это больше не твой сын! Это сын другой женщины, которая может перед судом предъявить все необходимые документы для подтверждения своего законного материнства!»
Вот такие странные, а я бы сказала — криминальные, истории! Вот такие необычные, а я бы заметила — преступные, личности! И вы назовете это ПРОФЕССИЕЙ?!
Наверное, в моем случае лучше подобрать такие слова, как «преднамеренное», «злоумышленное», «злокозненное», «бесчеловечное», «людоедское» действо. Или я опять не права? А сыночка-то моего нет как нет! И я очень явственно слышу этот неприятно молодящийся женский голос: «Будет праздник, да не на вашей улице!»
В связи с такими полными цинизма заявлениями я считаю необходимым накануне 300-ЛЕТИЯ САНКТ-ПЕТЕРБУРГА предупредить будущего губернатора, что не только в глазах всей дешевой заграницы должен ПИТЕР-ГРАД блистать и благоухать, но и в душе каждого истинного питерца, каждого россиянина должно стать как-то уютнее, комфортнее, радостнее, светлее, милосерднее, чистосердечнее, музыкальнее, красочнее.
И нельзя, просто непростительно во всех отношениях, забывать тех, кто МОЛОДЫМ ОТДАЛ СВОЮ ЖИЗНЬ ВО ИМЯ БУДУЩЕГО и не успел стать ВЕТЕРАНОМ, нельзя, недопустимо бросать их потомков на произвол кровавой судьбы, нельзя попустительствовать, чтобы простые, пусть и малоимущие люди теряли свое человеческое достоинство и с засаленными картонками: «Помогите на операцию ребенку!», «Подайте на хлеб!», «Потеряли кормильца!», «Мы — беженцы!» — были брошены на асфальт истории.
Мне думается, что наше будущее и будущее всего человечества не за публичными домами и казино. Будущее — за просторными русскими избами с роскошными русскими печками, в жару которых можно приготовить щедрые изысканные кушанья для большого трудового семейства. А что, как не семья, является поддержкой и опорой для всех многочисленных родичей, получающих высшее образование и ученые степени в столицах? Только имея за плечами сплоченную семью, можно полноценно трудиться, чтобы заслуженно получать все блага современной цивилизации. Крепкое здоровье украсит любого и каждого, а это, согласитесь, возможно только в большой, дружной и культурной семье. И вот об этом и надо неустанно разъяснять всем и везде! В любой международной обстановке!
Там, где возможны землетрясения, о многоэтажках лучше и не мечтать, а лучше уж заблаговременно поберечь от всяческих возможных экологически опасных загрязнений ЛУЖКИ, ЛУЖОЧКИ, ЛУЖИЦЫ ДЛЯ ЖИВОТНЫХ, одевающих и кормящих весь народ своим мясом и шкурками.
ДАЙ БОГ ВСЕМ ВАМ РАЗУМА, РАЗУМА ДАЙ, МОЛЮСЬ!
Я — ЛЕНИНГРАДКА ВСЕ СВОИ НЕМАЛЫЕ ГОДЫ, 10-е поколение как бы его 300-летнего города. Если мне только будет суждено дожить до ЮБИЛЕЙНОЙ ДАТЫ САНКТ-ПЕТЕРБУРГА, то я очень живо представляю себе это грандиозное празднество примерно в таком виде: все продукты, различные ароматные лакомства будут предлагаться в юбилейной упаковке (как она будет выглядеть, пусть решат лучшие художники). Все остальные товары народного потребления, даже какие-либо объекты, тоже пусть будут соответственно оформляться с символикой города и праздника.
Главным событием я мыслю то, что по определенным, заранее спланированным маршрутам пройдет конный ЭСКОРТ из 300 всадников в костюмах ныне усопшего императора (и еще очень многое приготовят наши талантливые люди!). А уцелевшим малоимущим пенсионерам и инвалидам в продуктовом наборе пусть добавят хотя бы по 300 граммов дешевых конфет (можно даже леденцы или сахарную обсыпку — только без красителей!), но желательно, чтобы они были с морской символикой, якорями, «корабликом» или Главным штабом. А на упаковке неплохо бы написать крупными буквами (чтобы самостоятельно смогли прочесть одинокие и слабовидящие): «Никто не будет забыт и ничто не будет забыто!» ДА, ИМЕННО ТАК: НИКТО НЕ БУДЕТ ЗАБЫТ И НИЧТО НЕ БУДЕТ ЗАБЫТО!
Следом (Следова — от слова «след», след человека или животного, след в истории и т. д.) за осанистыми всадниками пусть задорно протопают 300 Дедов Морозов и — кто о чем — пусть громко и весело напевают. А за ними ЯВЯТСЯ 300 ЮНЫХ ТРУБАЧЕЙ — по одному вслед за каждым ДЕДОМ СО СНЕГУРОЧКОЙ (Снегурочек обязательно тоже 300!), — одним словом, состоится настоящее ОБЩЕГОРОДСКОЕ ВСЕНАРОДНОЕ ТЕАТРАЛИЗОВАННОЕ ШЕСТВИЕ!
Здесь я считаю необходимым отметить то, что необходимо специально поручить телевидению: те задачи, которые будут решаться в цвете, следует исполнять только яркими, сочными красками, иначе получится аляповато, слащаво, приторно, т. е. безвкусно, с бесцельным мельканием, — глаз не уловит, мозг не сможет переработать (вы меня понимаете?); такое никто НЕ СМОЖЕТ СМОТРЕТЬ! ЭТО НЕВОЗМОЖНО И НЕВЫНОСИМО!
Может быть, вы скажете: тебя, дуру старую, не спросили?! А я вам тогда отвечу: вам платят за кабельное телевидение еще достаточно дорого и ЗА ВСЕ вообще платят совсем даже НЕ ДУРАКИ! (А роботов нам еще в 61-м при торжественной обстановке с высокой трибуны обещали!)
Куплет первый:
Припев:
Куплет второй:
Припев.
Куплет третий:
Припев.
Советница (добрая) губернатора Санкт-Петербурга (на общественных началах — бесплатно — не за деньги — за совесть) Виктория Следова (в замужестве — неудачном — Ревень)».
Виктория перечитала свое послание, старательно, но все же неаккуратно написанное на семи листах, сложила их все и вложила в конверт, на котором был изображен памятник Петру Первому. Женщина заклеила письмо и написала рядом с отпечатанным словом «кому»: «ГУБЕРНАТОРУ САНКТ-ПЕТЕРБУРГА (лично)». Она перечитала свое обращение и добавила: «Письмо государственной важности. Большая человеческая просьба не вскрывать и не читать!»
— Лужок! Лужок!
Следова взяла в руки свое детище, начала его сворачивать в трубочку и рассеянно осматриваться по сторонам. Маленькая лохматая собачка с бежевой шерстью и просвечивающим сквозь нее розовым тельцем тотчас отделилась от остальной массы дремавших на полу, диване и кровати животных и поспешила к своей хозяйке.
— Лужок-дружок, сделай для меня одно доброе дело, доставь эту весточку по назначению!
Песик встал на задние лапы и потянулся к женщине, возможно, в надежде получить от нее какое-либо угощение. Виктория согнулась в кресле, надела на образовавшийся рулончик аптекарскую резинку и всунула его в кусок полиэтиленовой бутылки, добротно закрепленный скотчем у собаки на ошейнике.
— Беги, Лужок, беги, мой хороший! Туда, туда, я тебе сейчас открою! — Следова подъехала в кресле к входным дверям и сердито закричала на остальных животных, пытавшихся прорваться поближе к столь близкой воле: — Назад, чумовые! Ваш черед еще не настал! Терпите!