— Не знаю.
— Ну, перестань. Честно, сколько?
— Девять.
— Да. А мне восемнадцать. Я намного старше тебя.
— Да, я заметил сразу, ты очень старая, — убежденно сказал Волчонок. — Это хорошо. Ты не расстраивайся.
Женщина хихикнула, глаза ее заискрились.
— Хочешь, я расскажу тебе о своем горе? — спросила она почти весело.
— А это интересно? — спросил он с сомнением.
— Наверное. Не знаю. Только ты потом никому не говори, ладно? А то будет еще хуже.
— Ладно, рассказывай, что ж с тобой поделаешь, — согласился Волчонок.
Женщина чуть не рассмеялась.
— Хорошо, — сказала она. — Я вышла замуж за человека, который меня не любит. И который меня сторонится. Твой папа любит твою маму?
— Мой папа далеко, — сказал Волчонок. — Очень, очень далеко. И мама тоже очень далеко, но она женщина и мало понимает.
Собеседница прыснула, зажмурила глаза, прижала кулак ко рту, и плечи ее заходили вверх и вниз. Она опустила лоб на спинку передней скамьи.
— Что ты ржешь, — сказал Волчонок. — Я не вру.
Плечи женщины заходили вверх и вниз быстрее, чем раньше. Затем она взяла себя в руки. Лицо у нее в свете масляных светильников было теперь красное, а глаза сияли.
— Ладно, — сказала она. — Так вот. Не любит он меня. А я его люблю. Наверное. Я теперь и сама не знаю. Я была очень наивная, когда выходила за него за муж.
— Целовались небось? — спросил Волчонок. — Фу. Гадость какая.
— Почему же гадость, — обиделась вдруг женщина. — Женщины, когда любят, всегда целуются с мужчинами. — Она поразмыслила над тем, что только что сказала и хихикнула, поспешно прикрывая рот рукой. — Ну так вот. Я думала, что он меня полюбит, когда пройдет какое-то время. А он — нет. Он очень слабохарактерный и капризный. Но очень добрый. В первую брачную ночь он подарил мне ребенка. Во всяком случае, так думают все.
— Где же он его купил, этого ребенка? — спросил Волчонок с большим сомнением. — Детей не дарят, это тебя обманули. Детей зачинают.
— Ой, правда? — спросила женщина недоверчиво. — А я и не знала. Ну да ладно. В общем, у нас есть дочь, и ей уже целый годик. Но муж мой ее не любит и видеть не хочет. А теперь вот у меня появился враг.
— Мне бы твои заботы, — сказал Волчонок. — У меня знаешь сколько врагов? — Он прикинул в памяти, сколько. Получалось, их вообще нельзя было сосчитать. — Сосчитать нельзя, — сообщил он.
— Это может быть, но мой враг очень страшный. Самый страшный враг, который только бывает. Он хотел, чтобы я стала его женой, а я ему отказала, и теперь он меня ненавидит.
— Бьет? — спросил Волчонок.
— Нет, конечно, — сказала женщина. — Только этого не хватало. Не бьет. Но гораздо хуже. Он меня погубит. Я его боюсь. Прихожу домой, иду к себе, и вся дрожу. Он очень скрытный и могущественный. Я бы мужу сказала, но муж меня слушать не будет. Что мне делать я не знаю. Вот я и пришла попросить о помощи. У Создателя.
— А как тебе Создатель поможет? — спросил Волчонок. — Придет к твоему врагу и даст ему по морде, или чего?
— Нет, — сказала женщина. — Хотя, наверное, хорошо бы было. Создатель помогает вовсе не так. Никто не знает как, пока Он не помог. А когда помог, многие догадываются.
— Я тебе помогу, — сказал вдруг Волчонок.
— Спасибо, — сказала она грустно. — Ты хороший.
— Не веришь? Я точно тебе помогу, вот увидишь. Но не сейчас. Сейчас я еще недостаточно вырос. Но когда я достаточно вырасту, я вернусь и тебе помогу. Может, именно этого и хочет Создатель.
— Устами младенца, — сказала женщина. — Ладно. Уже поздно, тебе давно спать пора. Хочешь, я тебя провожу? А то опасно нынче на улицах.
— Нет, не надо, — сказал Волчонок. — Но ты мне верь. Я, если чего сказал, сделаю. Я всегда такой. Ты не смотри, что я такой худой и маленький. Я упрямый очень, и подлый. И сладу со мной нет никакого. Ты только не очень горюй, хорошо? Ты жди. Я приду и помогу. Набью твоему врагу морду. А мужу твоему скажу, чтобы не смел тебя не любить.
Он думал, что она сейчас опять заржет, но она только грустно улыбнулась. Тогда он двумя руками взял ее руку и неожиданно для себя поцеловал, между локтем и запястьем. Это ее рассмешило. Она наклонилась и поцеловала его в щеку. Он вдохнул запах ее кожи, смешанный с запахом духов. Ему понравилось.
— Ты только не очень горюй, — сказал он, вставая и вылезая в центральный проход. Пройдя через половину залы, он остановился и вернулся — забрать башмаки. Женщина улыбалась. И, показалось ему, плакала. Он испугался и побежал прочь.
Великий Князь Зигвард облачился в легкие послекупальные одежды и вышел в гостиную, где его ждал дворецкий, тупой и неприятный тип, навязанный Зигварду Фалконом год назад. Он несомненно доносил Фалкону обо всем, что происходит в княжеских апартаментах.
— Ну, как дела, старина? — спросил Зигвард. — Все шпионим помаленьку, а?
— Князь, вас ждет делегация историков. Второй день ждет.
— Ах да, действительно. Я и забыл.
— Я спрашивал, что им нужно. Они отказываются отвечать прямо.
— Ну как что. Денег им нужно, как всем. Чего же еще. Много их там?
— Человек пятнадцать, не меньше.
— И все историки?
— Да, князь.
— Популярная наука стала, история, — сказал Зигвард, подмигивая. — Девушек нет среди них?
— Нет, — холодно сказал дворецкий, поджав губы. — Князь, я предан вам всей душой…
— Да, ты уж докладывал. Ладно. Пятнадцать человек, ни одной девушки. Разговор будет долгим. Тогда вот что. Чтобы соблюсти приличия, сделай так, чтобы никто во время нашего разговора не входил и не задавал несуразных вопросов. И не стучал в дверь. И чтобы никого не резали под окнами и не скидывали с крыши. Хорошо? Ну, иди, зови.
Историки гуськом вошли в гостиную. Выглядели они почтительно. Одеты они были чисто.