– Если нажать вот на эти две кнопки одновременно, – сказал он, вдавливая их большими пальцами в джойстик и глядя в экран, – то можно переключаться между обзором с позиции тренера и обзором с позиции игрока. – Уютно окруженная им, я ощущала ухом его дыхание, когда он говорил.
– Ясно, – выдохнула я. Жар его голой груди, прижатой к моей спине, невероятно меня отвлекал. – Очень… полезная функция, – добавила я, запинаясь.
Пока он показывал мне еще пару маневров, я вдыхала чистый аромат его мыла и любовалась окружающими меня скульптурными предплечьями. Об этих предплечьях можно было слагать стихи. Хартли объяснял что-то насчет блока корпусом, но я едва улавливала смысл его слов. Каждый раз, когда он говорил «корпус», я могла думать только о его корпусе у себя за спиной.
– Поняла? – закончил он, пока я пыталась глотнуть чуть-чуть кислорода. – Теперь, когда я тебя сделаю, ты больше не сможешь свалить все на незнание. – Мягко дернув за мой короткий хвостик, он отпустил меня.
А я с пылающими щеками быстро переползла обратно в свой угол дивана.
– Включай тогда, – сказала я, собрав в кучку несколько клеток мозга. – Я готова тебя размазать.
– Это мы еще поглядим, – хмыкнул он.
***
Вечером следующей пятницы я наткнулась на Хартли, когда мы оба заходили в МакЭррин.
– Сыграем попозже? – спросила я. Пожалуйста?
Он покачал головой.
– Игровой сезон начнется еще только через неделю, так что Бриджер устраивает вечеринку. Тебе тоже стоит пойти – там всего шесть пролетов. Я заставил его сосчитать. Одолеешь шесть лестниц?
Я задумалась.
– Одолею, если смириться с тем, что я буду выглядеть, как пьяный жираф на ходулях. Только менее грациозный.
Он усмехнулся.
– Это я в свои лучшие дни. Я выхожу часов в восемь и зайду за тобой. Бери Дану и всех, кого хочешь. – И он ушел к себе в комнату.
– Хочешь пойти сегодня к Бриджеру на вечеринку? – спросила я Дану, когда она наконец-то вернулась домой.
– Я бы пошла, но не могу, – сказала она. – У меня две певческие вечеринки. Поможешь мне выбрать одежду?
– Конечно, – ответила я, еще больше обрадовавшись своему решению не присоединяться ни к каким хорам. Я была не лучшим кандидатом для вступления куда бы то ни было, где требовалось и хорошо петь, и хорошо одеваться.
Мы выбрали фиолетовый джемпер в обтяжку и угольно-черные джинсы. Все это было Дане к лицу, и при этом не создавалось впечатления, что она слишком старается.
– А в чем пойдешь ты? – спросила она меня.
Покосившись на свою хакнессовскую футболку, я только пожала плечами.
– Это пивная вечеринка в комнате Бриджера. Смысл ради этого наряжаться?
Дана закатила глаза.
– Брось, Кори. Джинсы еще ничего, но верх нужен посимпатичнее. – Она решительно направилась в мою комнату и принялась выдвигать ящики комода. – Как тебе этот топ?
– Он же розовый.
– Я вижу. Надевай давай.
Сдавшись, я бросила футболку на кровать и взяла топ, который протягивала мне Дана.
Хартли
Когда я заглянул к девочкам, то услышал голоса, доносящиеся из-за полуоткрытой двери в спальню Кори.
– Все. Теперь мне можно идти? – спросила Кори.
– Так в сто раз лучше, – щебетала Дана. – И обтягивает во всех нужных местах. Погоди-ка. Надень еще вот эти браслеты.
– Ладно, – вздохнула Кори, – потому что это быстрее, чем спорить с тобой.
– И я не отпущу тебя без помады.
– Господи, ну за что?
Тут я засмеялся, и дверь в комнату Кори распахнулась полностью.
– Я пошла, – крикнула она Дане.
– Стой! – завопила ее соседка, обшаривая Корин комод. – У тебя что, правда нет туши?
– Удачи на вечеринках, – отозвалась Кори, торопливо двигаясь на костылях мне навстречу. – Бежим, – одними губами произнесла она, и я открыл дверь.
Пусть и с некоторым трудом, но Кори преодолела шесть пролетов до комнаты Бриджера, что было отлично, потому что я предложить ей помощь не мог. Однако настоящая работа ждала нас на самой вечеринке. Она оказалась именно такой, как я и предполагал. Теплое пиво в пластиковых стаканчиках? Есть. Слишком громкая музыка, под которую невозможно общаться? Есть. Девчонки, липнущие к моим товарищам по команде? Есть и есть.
В комнате Бриджера было не протолкнуться от толстовок и курток с лого нашей хоккейной команды. Вокруг них крутились, заискивая, «пак-банниз». Проследовав за Кориным взглядом, я обнаружил, что о Бриджера трется какая-то поднабравшаяся девица. Кори приподняла бровь. Я только и смог, что пожать плечами. Если вам кажется, что в таких пафосных школах, как Хакнесс, «пак-банниз» не водятся, то вы в корне не правы. На каждой домашней игре присутствовал минимум один нарисованный вручную плакат с надписью «Будущие хоккейные жены». Они даже не особо скрывались.