– Она боится чего-то, что скрывается за теми деревьями, – сказал мальчик.
– Что там еще? – спросил Брок с отчетливым пренебрежением в голосе. – И откуда ты это знаешь?
Атрей осторожно перегнулся через веревочные перила и показал на раскидистый вяз с красными листьями чуть слева от тропы.
– Отец, брось топор в то дерево за мостом. Вон то, с белым пятнистым стволом.
Кратос узнал дерево и попытался разглядеть, что по уверению его сына скрывается за ним. Не заметив ничего необычного, он задумался, не снимая топора с ремня. Проход по мосту заблокирован. Если он бросит топор, то останется безоружным, пока не призовет оружие обратно. Да, вернуть топор он может с любого расстояния, но на эти мгновения они с мальчиком окажутся уязвимыми. «Что, если это хитро устроенная засада?» Если укрывшиеся за деревьями бандиты хотят напасть на них, то обязательно воспользуются моментом, когда из всего оружия у Кратоса с сыном будут лишь нож и лук.
Бог войны подозрительно приподнял бровь, осматривая Брока. Неужели это какая-то уловка с целью обезоружить его?
– Поверь мне. Хотя бы в этот раз. Пожалуйста, – убеждал его Атрей.
– Что ты там видишь? – спросил Кратос.
– Я… просто знаю, – ответил Атрей.
Кратоса сбивала с толку наивность мальчика. Он воспринимал всю эту ситуацию совершенно по-иному. Атрей наверняка не видел ничего кроме того, что это странный человек и его зверь. И все же, если Кратос откажется выполнять просьбу мальчика, то нарушит ту хрупкую связь, которая уже начала устанавливаться между ними. Он должен поверить в первую очередь самому себе – поверить в то, что, полагаясь на мнение сына, сможет избавить их от опасности. Кратос медлил.
– А если ты ошибаешься?
– Я не ошибаюсь.
Атрей проглотил комок, вставший в горле из-за чувства вины. Он вспомнил, как говорил те же самые слова матери, а затем признавался, что ошибся. Но она прощала его и позволяла чувству вины постепенно изгладиться из памяти.
Синий человечек размахнулся ногой, чтобы ударить животное по заду, но промахнулся и едва не упал.
– Дождешься у меня, тупая скотина, пущу тебя на корм! – проворчал он сердито.
– Целься в дерево с белым пятнистым стволом и красными листьями. Вон то, слева, сразу у моста, – настойчиво повторил Атрей, показывая на цель.
Кратос выхватил топор, смерил взглядом расстояние и определил направление, а затем изо всех сил метнул оружие. Из листвы взмыли в воздух два черных ворона. При виде встревоженных птиц Атрея охватила странная тревога, хотя он и не мог сказать почему.
Убедившись, что никакая опасность им не грозит, Кратос вернул топор.
– Ты был прав, – в его голосе проскользнуло легкое удивление.
Вьючное животное запыхтело и беспокойно затопталось на мосту.
– Ты только посмотри! А пацан-то глазастый, как я посмотрю. Ты же пацан, верно? Но-оо, пошла! – воскликнул Брок, шлепая животное по заду и погоняя его вперед.
Атрей изумленно осматривал небо. Почему такие безобидные на первый взгляд вороны испугали этого зверя?
– Как ее зовут? – спросил Атрей, протискиваясь мимо животного, чтобы пойти вровень с ним. Так он смог заглянуть ему в глаза, а животное могло осматривать его.
– Не знаю. Мое имя эта скотина не спрашивала, вот и я ее не спросил. Но-о-о!
Брок шлепнул животное еще сильнее. Существо вздрогнуло, но быстрее не пошло.
– А тебя как зовут? – спросил Атрей.
– Брок.
– Меня Атрей.
– Думаешь, мне не наплевать? Все равно твое имя похоже на девчоночье. Ты, случаем, не переодетая девчонка? – проворчал Брок.
Атрей пропустил его слова мимо ушей. Нежно погладив животное по кустистой гриве, он нежно пробормотал: «Вера лонг».
– Что это значит? – спросил Кратос.
– Я попросил ее сохранять спокойствие. Опасность миновала, – объяснил Атрей.
Словно поняв, что говорил Атрей, и поверив ему, животное сделало первый робкий шаг по направлению к дальнему концу моста. Атрей шел рядом с Броком, а Кратос следовал в нескольких шагах за животным.
Брок замедлил ход, чтобы Кратос его нагнал, и он смог получше разглядеть висевший на спине Бога войны топор.
– Слушай… ты мне, конечно, не поверишь, но этот твой топор… Это я его сделал. Ну, то есть мы с братом. Одно из наших лучших творений. Смотри, не давай никому его чинить, кроме нас двоих. С ним надо умеючи, иначе так испортить можно, уже не починишь. Слышь, а хочешь, я его прямо сейчас тебе подточу?