Теперь в центре города царила разруха: разбитые витрины, перевернутые мусорные баки, сломанные фонари. По одной из улиц в поисках еды бродила собака, настолько исхудавшая, что ребра выступали под шерстью. Лана задумалась, превратятся ли домашние питомцы в диких зверей, когда достаточно проголодаются. Станут ли они охотиться на людей?
– Ты знаешь количество жителей Нью-Йорка?
– Около девяти миллионов, – ответил Макс.
– Мы проехали почти пятьдесят кварталов, а прохожих видели гораздо меньше. Даже по одному человеку на квартал не наберется. – Лана глубоко вздохнула, стараясь успокоиться и не заплакать. – Я не поверила, когда ты сказал, что погибших больше, чем утверждали по телевизору. Теперь верю. Почему та девочка желала нашей смерти? Зачем они гнались за нами и пытались убить?
– Давай сначала выберемся из города, а потом поговорим.
Макс свернул на Парк-авеню. Широкая дорога не означала более свободного передвижения, лишь давала больше пространства для брошенных и разбитых машин. Лана с ужасом представила, как из-за паники возникали пробки, как гнев побуждал водителей сталкиваться и переворачивать автобусы, как страх вынуждал обитателей домов заколачивать досками окна даже на шестых-седьмых этажах.
На перекрестке валялся продуктовый фургончик, разобранный почти до основания. Чуть дальше виднелся сгоревший дотла лимузин, над которым до сих пор поднимался дым. Брошенные краны раскачивались на ветру, напоминая огромные скелеты.
Макс вел джип через весь этот хаос, не отрывая рук от руля, а глаз от дороги.
– Стало немного посвободнее. Большинство водителей пытались прорваться через мосты и тоннели даже после того, как их перекрыли.
– Но город не утратил своей притягательности, – заметила Лана, едва проталкивая слова через ком в горле. – Старые кирпичные здания и особняки остались.
Несмотря на сорванные с петель двери и разбитые окна, красота упрямо цеплялась за строения.
Внимательно глядя по сторонам, Макс быстро вел машину по широкой и когда-то прекрасной улице.
– Все вернется на свои места, – заверил он. – Люди слишком упрямы, чтобы не отстроить заново, не восстановить такой город, как Нью-Йорк.
– А мы тоже попадаем под определение «люди»?
– Конечно, – заверил Макс и накрыл руки Ланы ладонью: отчасти чтобы успокоить ее, отчасти – себя самого. – Не позволяй страхам и подозрениям невежд и хулиганов заставлять тебя сомневаться. Мы выберемся с Манхэттена и будем ехать на север и северо-запад, пока не найдем способ пересечь реку. Чем дальше мы окажемся от густонаселенных районов, тем выше будут шансы. – Она молча кивнула, и Макс продолжил: – Если не получится переправиться, то поищем безопасное место, чтобы дождаться весны. Доверься мне, любимая.
– Я доверяю.
– Осталось меньше двадцати кварталов до железнодорожного моста. – Он кинул взгляд в зеркало заднего вида и нахмурился. – Нас догоняет какая-то машина.
Макс тоже увеличил скорость. Лана оглянулась.
– Мне кажется, это полицейские. Мигалки, и теперь вот еще сирены. Нужно свернуть на обочину.
– Прежние правила больше не действуют, – отозвался он, вместо этого разгоняясь еще сильнее. – Некоторые копы тоже охотятся на людей вроде нас.
– Я не слышала об этом в новостях. Макс, ты едешь слишком быстро!
– Не хочу испытывать судьбу. Я разговаривал с другими, чьи способности возросли после пандемии. Так вот, военные и полиция хватают и убивают подобных нам, когда представляется возможность. Та девчонка не единственная, кто винит во всем сверхъестественные силы. Мы почти добрались до моста.
– Но даже когда мы туда… – Лана осеклась и зажмурилась, когда Макс резко кинул джип влево, объезжая перевернутый грузовик.
– Замедли их!
– Я не…
– Сделай то же, что и с мотоциклом, но вложи меньше сил. Только чтобы копы от нас отстали.
Чувствуя, как бешено колотится сердце, Лана вскинула руку и попробовала представить, что машина преследователей наталкивается на невидимую стену, отъезжает назад.
Почти сразу полицейский автомобиль начал рыскать из стороны в сторону, а затем замедлился, словно по волшебству. Разве такое возможно? Еще несколько недель назад Лана едва справлялась с тем, чтобы зажечь одну свечу, а теперь… Теперь она сама пылала от разгорающегося внутри пламени.
– Молодец! Так и держи их. Нам нужно выиграть всего пару минут.
– Я боюсь, что… А вдруг получится как с мотоциклом? Я не хочу никому навредить.